Новогодний Подарок (СИ)

Теперь она уже жалела о том, что вмешалась в «дело» Ватутина — какое ей по большому счету дело до этого человека? Ей не надо было вмешиваться в это дело изначально: не останавливаться, не смотреть, не брать — проехала бы мимо аварии и дело с концом! Но тогда ей нечего было бы рассказывать Дорохову, просить у него совета, ехать с ним на место аварии… А потом она еще потащилась к вдове Ватутина — юная пионерка! Для всех было бы лучше, если бы она не подбирала, но уж если подобрала не рассматривала бы барсетку Ватутина, а выбросила бы ее в помойное ведро и забыла бы об увиденном на месте аварии, как о кошмарном сне. Но если бы она все это не сделала, то не было бы их с Дороховым совместных размышлений и совместной поездки на место аварии, не было бы обратной дороги в Сергеевку и запаха конфетки-барбариски, а это значит, что она никогда бы не решилась на отношения с Дороховым и никогда бы не вышла за него замуж.

Нет! Такая постановка вопроса Инну не устраивала!

Нет! Она убеждена, что сделала все правильно и, если бы потребовалось, повторила бы все сначала. Единственное, что она попыталась бы изменить это то, что из-за этого «дела» ее чуть не лишили жизни. Но прошлого не воротишь, и раз они с ней так жестоко поступили, то она просто обязана сама разобраться в этом деле и помочь осиротевшим детям…

Когда Витек вдоволь насмотрелся в окно, то захотел есть.

Инна достала из сумки приготовленную в дорогу вкуснятину, и они с удовольствием стали уплетать котлеты с отварной картошечкой, порезанные на дольки помидоры и огурчики, пирожки с яблоками и шоколадные конфеты.

— Ты лопнешь, — предупредила Инна, глядя с каким аппетитом и в каком количестве, мальчик поглощает продукты.

— Не-а, — мотнул головой Витек и налил полный стакан яблочного сока. — Я могу и больше съесть!

На что Инна решительно воспротивилась: закрыла контейнеры с продуктами и убрала их в сумку — подальше от десятилетнего обжорки.

— Все! До ужина отдыхаем!

Она демонстративно достала книжку и открыла ее на заложенной странице.

Витек немного помаялся рядом: посмотрел в окно, построил рожицы своему отражению в темном стекле, а потом достал из своего рюкзака альбом с марками и полез на верхнюю полку. Открыл альбом и тоже занялся «делом».

Спустя полчаса Инна по-прежнему была на той же открытой странице. Она немного посмотрела в темное окно, немного повздыхала, вспоминая мужа, и решительно захлопнула книгу — читать она все равно не могла.

— Вить, — позвала Инна, решив, что пришло время поговорить с мальчиком о возможных трудностях их незапланированной поездки. — Ты когда-нибудь был в Новороссийске?

— Не-а, — не отрываясь от созерцания своей коллекции, ответил юный филателист.

— А в разговоре твои родители не упоминали город Новороссийск?

— Я не слушал.

— А про Черное море они говорили?

— Инна Пална, — мальчик отложил в сторону открытый кляссер, свесился с верхней полки и по-взрослому посмотрел Инне в глаза. — Вы хотите что-то у меня узнать — спросите прямо. Мне легче будет понять, что вы хотите узнать.

— Я хочу узнать, — смутилась Инна от такого взрослого «выговора», — покупал ли твой папа землю у Черного моря?

— Об этом надо было спросить Бориса Яковлевича или Власку — она про нашу недвижимость все знала, — Витек «вернулся» на свою полку и пододвинул к себе кляссер с марками.

— Властелина сказала, что не покупали, — Инне не удобно было разговаривать с мальчиком задрав голову и изогнувшись змеей, и она встала со своего места, облокотилась руками на верхнюю полку — теперь она видела собеседника и могла управлять ситуацией.

— Значит, не покупали, — равнодушно констатировал мальчик, не отрываясь от разглядывания марок. — В Испании точно покупали — Власка с мамой туда один раз ездили, а меня тогда не взяли: я перекупался в бассейне и простудился. У меня тогда ангина была — двусторонняя!

Инна помолчала, снова повздыхала: предстояло задать еще несколько вопросов, но тема вопросов для мальчика была весьма болезненная, и все-таки она должна была подготовить его к возможным неожиданным встречам.

— Вить, ты только не расстраивайся, но мне еще кое-что у тебя надо спросить. О твоем папе.

— Спрашивайте, — мальчик сник — Инна видела это по опустившимся уголкам губ, но и это ее не остановило.

— Расскажи мне о его привычках, — как можно мягче попросила она, с трудом подавив в себе желание погладить «сиротку» по голове.

— Привычки — это когда руки в карманы засовываешь? — поднял голову Витя Ватутин.

— Не только, — усмехнулась Инна и, чтобы поднять настроение мальчику, пошутила, — еще, когда в носу ковыряют. Твой папа в носу не ковырял?

— Не-а, — улыбнулся Витек, помня за собой такую «дурную» привычку.

— А ногти твой папа не грыз?

— Ногти не грыз — он чертиков рисовал. Когда о чем-то думал, то всегда на листочках чертиков рисовал — я ему в это время всегда дневник подсовывал. Он его, даже не проверяя, подписывал — так задумывался. А однажды вместо своей подписи чертика в дневнике нарисовал — училка тогда ругалась!

— А какие были чертики: смешные или страшные? — заинтересовалась Инна.