Новогодний рейс

«Угу. Ну, тут понятно, что любовь — девушка вытатуировала букву, на которую, видимо, начинается, имя любимого мужчины. Это нормально, — хмыкнула Фаня. — Но при чем здесь волосы?!»

Про связь между любовью и лысой головой Броня и рассказывала Фане всю дорогу до ее дома. Сверкая серыми глазами, взволнованно поглаживая лысую голову (зрелище было еще то! засмотревшись на нее, Фаня едва не выпустила руль), Броня поделилась с Фаней историей своей любви.

В финале драматичного повествования, услышав о предполагаемой жертве в виде отрезанного пальца, Фаня окончательно ошалела и чуть не вмазалась во встречный «пыжик». Водитель «пыжика» огрызнулся и просигналил, как припадочный, дескать, глаза разуй, дура!

«Извините, товарищ, но если бы у вас в машине оказалась такая лысая девушка, то еще неизвестно, как бы вы себя повели!» — усмехнулась Фаня.

Она представила, как Броня приходит к этому своему парню, чье имя начинается на букву «П», — обритая, с наколкой, обещанием, что никогда не оставит в покое, угрожает при этом отчикать на фиг мизинец, и Фане стало жаль мужика. Это ж надо было так вляпаться…

— Понимаешь, — проникновенно сказала Броня, — я сейчас очень устала… У меня больше нет сил бороться за любовь, мне надо отдохнуть, собраться с мыслями, и, возможно, вернувшись в Петербург через некоторое время, я смогу начать все сначала!

— Что начать? — едва ли не с ужасом спросила Фаня.

— Борьбу за Павла! За нашу любовь! — торжественно и со значением произнесла Броня.

История Брони совсем выбила Фаню из колеи, едва ли не в буквальном смысле — она так вильнула машиной, что теперь ей просигналили из обгонявшей «Таврии».

— Нервные какие все в вашей Москве! — с неодобрением заметила Броня. — И энергетика у города совсем другая, чем в Петербурге! Я, может, затем сюда и приехала, чтобы очутиться в пространстве другой стихии. Набраться смелости, решимости. Отвлечься от всего. Потому что в последнее время мне так плохо…

Она снова заплакала совсем по-детски.

Фаня привезла Броню к себе:

— Располагайся! Надеюсь, тебе здесь будет комфортно.

Квартира, судя по всему, произвела на Броню впечатление.

— Как у тебя красиво. Стильно, — вздохнула Броня, оглядевшись. — Все в выдержанной черно-белой гамме. И мебель интересная.

— Дизайнерская, — снисходительно улыбнулась Фаня.

Барышни вместе выпили чай, и Фаня засобиралась обратно в аэропорт — ее самолет вылетал через пару часов.

Броня вручила ей ключ от квартиры — на брелке с черепахой.

Угу, хмыкнула Фаня, черепаха, значит, на счастье!

— Не скучай, — улыбнулась Броня. — Если что-то понадобится, обращайся к моему соседу Никите, он очень хороший!

— Разберемся, — кивнула Фаня.

На прощание она оставила Броне номер своего мобильного телефона:

— Звони, если что. Мало ли… И все-таки… Насчет пальца. Не надо бы его отрезать!

Броня промолчала.

— Желаю удачно встретить Новый год!

— С наступающим!

* * *

«Надо же, какой снегопад — добраться бы до аэропорта, — подумала Фаня, — а то, глядишь, рейс отменят из-за погодных условий, и сорвется моя затея, но, может, и к лучшему…»

Но рейс не отменили, хотя снегопад действительно разыгрался не на шутку. Глядя в окно зала ожидания, Фаня вдруг почувствовала волнение, как в детстве, когда ехала в дальнее путешествие.

«Еду на Новый год в Петербург — чистая классика жанра! Правда, трезвая и без веника!»

Толпы спешащих людей с чемоданами, и все куда-то едут, веря в «географию», в то, что можно убежать от себя…

Поскольку до регистрации оставалось еще немного времени, Фаня отправилась в бар аэропорта, где выпила мохито — «для поднятия настроения». Настроение не сказать чтобы поднялось, но в целом впервые за последние дни стало довольно сносным.

И тут зазвонил ее телефон. Увидев высветившийся Петин номер, Фаня содрогнулась — о нет! Не сейчас! После минутного раздумья она ответила на звонок.

— Привет, — сказал Петя, — Стеф, давай мириться!

— Я с тобой не ссорилась. Даже в мыслях не держала.

— Хорошо. Будем считать, что я погорячился, был не прав.

— Будем считать, что мы оба были не правы.

— Что делаешь?

— Смотрю в окно, как падает снег.

— Хочешь, я приеду?

— Куда? — испугалась Фаня.

— Туда, где ты смотришь на снег?!

— Петя, я в аэропорту. Через пятнадцать минут регистрация на рейс.

— Господи, так, значит, ты все-таки уезжаешь? Я надеялся, что ты выкинула эту дурь из головы!

— Я еду в Петербург!

— Отмени все. Не уезжай… Пожалуйста. Не так часто я тебя о чем-то прошу!

— Извини… Я не могу. Мне пора.

— Тогда подумай о том, что, когда ты захочешь вернуться, может статься так, что возвращаться будет некуда! — звенящим от обиды голосом сказал Петя.

Фаня почувствовала, как больно кольнуло в груди:

— Хорошо, Петя, спасибо, что предупредил.

Ну что ж… Возможно, так было бы лучше для них обоих и уж точно честнее по отношению к Пете.

В Петербурге тоже шел снег. Она села в такси, назвала адрес. Проезжая через вечерний, украшенный к Новому году город, Фаня отметила, что снегу здесь куда больше, чем в Москве, — настоящие сугробы.

— Давно у вас так?

Пожилой таксист махнул рукой: