Новогодний реванш (ЛП)

— Я не… ищу ничего серьёзного. — Он делает паузу, а я продолжаю смотреть. — Я знаю. Это огромный красный флаг. — Я молчу, небольшая улыбка на губах и приподнятая бровь. — Чёрт, я и есть красный флаг. — Он смеётся, проводя рукой по лицу. — Хорошо, давай я попробую ещё раз. Прямо сейчас, в данный момент, я не ищу серьёзных обязательств. Я зашёл в это приложение по прихоти, пролистал его, и мы совпали. Я рад, но я также хочу, чтобы ожидания были ясны с самого начала. — Его рука движется через стол, и он берет мою руку, его большой палец проводит по коже, и меня снова пронзает электрический разряд. — Верность важна для меня. Я не буду встречаться ни с кем-то ещё, если мы будем двигаться дальше, пока мы оба не договоримся об обратном, и я ожидаю того же от тебя. Но я не хочу, чтобы у тебя в голове были образы белой свадьбы и двух с половиной детей. Это не для меня. И, вероятно, никогда не будет, — говорит он, его глаза сужаются, чтобы донести свою мысль. Я перекатываю губы между зубами.

Честность действительно чертовски освежает.

Это также лучший, мать его, сценарий.

— Конечно, это может измениться. Я понял, что никогда не должен говорить "нет", пока не узнаю всё, но в данный момент я хочу, чтобы ты это знала.

Я ценю это, его честность.

Интересно, как бы он отнёсся к моей собственной правде, зная о намерениях, с которыми я согласилась на это свидание.

Мой ужин тихонько журчит в животе, пока я игнорирую эту мысль.

— Хорошо, — говорю я.

— Хорошо?

— Я не против. — Я улыбаюсь ему. Я более чем не против, думаю я. Это действительно, действительно подходит мне.

Он улыбается мне в ответ, и это улыбка полна идеально ровных белых зубов.

— Ты не против пропустить десерт? — спрашивает он, не отрывая глаз от моего лица, а большим пальцем продолжая водить по костяшкам пальцев.

Моё нутро падает.

Он хочет закончить свидание раньше времени.

Я потерпела неудачу.

У меня была одна попытка, и я полностью, великолепно провалила её.

— Мы можем прогуляться, может быть, зайти в пекарню? — заканчивает он, и я широко улыбаюсь.

— Да, я бы с удовольствием.

И я серьёзно.

Глава 8

6 Ноября

Эбби

Дэмиен поправляет свой пиджак, когда стоит после подписания чека, и прежде чем я успеваю выдвинуть свой стул, он становится настоящим джентльменом и выдвигает его для меня. Затем он двигается передо мной, подаёт мне руку и помогает встать.

Стоя, я вижу, какой он чертовски высокий.

Неудивительно, что Ричард ненавидел этого человека. Две его неуверенности всегда заключались в этой дурацкой линии волос и в его росте в 175 см. На работу он носил туфли на каблуках, добавляя подъёмники и другие случайные механизмы, чтобы чувствовать себя выше, но никогда не позволял мне носить мои любимые туфли. Ничего выше 5 см.

Знаете, как трудно найти туфли с пятисантиметровым каблуком?

Нет ничего плохого в невысоком мужчине. Вообще ничего. Проблема возникает тогда, когда мужчина так много думает о своём росте, что это начинает влиять на то, с кем он.

Я бы никогда не стала даже рассматривать рост в уравнении с Дэмиеном. Но сейчас, при моих 164 см плюс одиннадцатисантиметровые каблуки, этот мужчина всё ещё возвышается надо мной.

— Ты маленькая штучка, не так ли, — говорит он, когда помогает мне встать, но не отступает, чтобы дать мне пространство.

Моя грудь почти касается его, и небольшая полоска воздуха между нами тёплая, она прижимается к моей открытой коже, как летняя жара, несмотря на то, что скоро зима.

— Я 164, — отвечаю я, глядя на него снизу-вверх, как идиотка, и я могла бы пнуть себя за то, что сказала что-то настолько глупое, когда он подал мне идеальную реплику, чтобы добавить стиль соблазнительницы Мэрилин Монро.

Но вместо этого я продолжаю вести себя как слабоумная. — На самом деле я невероятно среднего роста. Средний рост американской женщины — 164 см. Так что не… крошечная.

Его улыбка становится шире, и я теряюсь в ней.

— Да, но я примерно на 30 см выше тебя. Для меня ты крошечная.

— Я на каблуках, — говорю я. Господи, Эбби! Заткнись! — Они добавляют ещё 10 см.

Он делает шаг назад, снова освобождая пространство между нами, и мой разум может мгновенно функционировать снова, когда он находится вне моего воздушного пространства. Он опускает голову, рассматривая высокие туфли с большим бантом из лакированной кожи на носке, оттенки розового дополняют моё платье.

— Да. Мне они нравятся. — От его слов у меня по позвоночнику пробегает жжение. Святые угодники. — Ты можешь в них ходить? — Мои брови сходятся в замешательстве.

— Что?

— Ты можешь в них ходить? Они высокие.

— Я могу отработать в них восьмичасовую смену, — говорю я, потому что могу. Я могу.

Я могу таскать огромные коробки со склада в переднюю часть магазина, распаковывать новый товар и возвращать картон в пресс в этой обуви.

— Значит, если мы пойдём прогуляться, ты будешь в порядке? — спрашивает он, и я улыбаюсь.