Новогодний роман (СИ)

Дай-ка попробую. Держи сопляк. - русоголовый крепыш снял с себя дубленку, бросил ее на снег и сунул несколько мятых бумажек мальчику.

- Прямо держитесь, дяденька.

- Другого кого поучи, сопличелло. А нас не надо. Готовь шампанское.

С этими словами крепыш сильно закрутил педали, пошел юзом и смачно грохнулся на землю. Выбираясь из-под велосипеда, под язвительные смешки, крепыш не был так самонадеян как раньше.

- Давай еще.

- Ставлю шампанское. А вы?

- Здесь двести, ты жертва свинки.

Не в этот раз, ни в последующие пять у крепыша ничего не получилось. Он падал спиной, скользил по снегу разгоряченным лицом. Велосипед вцеплялся в него, и он смешно дрыгал ногой, пытаясь отцепиться. Наконец донельзя раздосадованный последним падением, он схватил мальчугана за шиворот.

- Говори секрет, гаденыш. Иначе на куличики разберу.

- Что вы, дяденька - извивался в его руке мальчишка. - Я же ездил.

- Отпустите мальчика - вмешалась Ирма.

- Иди отсюда, короста -выругался, не глядя крепыш. Сегодня был явно не его день. Так иногда случается. За что не возьмешься, все валится из рук. С крепышом дело обстояло именно так. Другое дело Ирма. Уж, если запустит куда руки, то только держись. Через мгновение крепыш стонал от невыносимой боли, пытаясь вырваться. Ирма крепко держала его между ног. Воспользовавшись свободой, мальчуган вскочил на велосипед.

- Постой - позвала его Ирма - Я хочу с тобой поговорить.

- Не сейчас тетенька. Я потом вас найду.

- Как? Ведь ты меня не знаешь.

Мальчишка победно показал ей мобильный телефон. Он вытащил его у нее, когда передавал бутылку.

- Ах, ты - от неожиданности Ирма выпустила крепыша, и тот незамедлительно бросился на нее с кулаками. Шаткий мир под рыночными небесами воцарился только через несколько секунд. Для этого Ирме пришлось полностью сконцентрироваться на солнечном сплетении своего противника. Такое напряжение было вознаграждено. Крепыш затих на земле по меньшей мере минут на пять. Этого времени мальчугану хватило вполне. Ирма смогла лишь увидеть, как велосипед заворачивает на проспект Космонавтов.

Перед тем как вернуться в гостиницу, Ирма прошлась по магазинам, отметив их необычайную дороговизну и наблюдая предпраздничную суету. Тихой сапой, неслышно и коварно вползал приближающийся праздник в город. Как дустом засыпал конфетти, все лазейки и выходы, отрезая пути к бегству, манил трусливым дрожанием серебряного дождика, пеленал по рукам и ногам мишурой серпантина и обязанностью делать подарки. Особенно неистовствовали его верные жрицы - домохозяйки. Женщины - частично бальзаковского возраста. Частично потому что только некоторые части их тел полностью соответствовали этой прелестной возрастной категории. К чести этих дам следует добавить, что не всегда это был только макияж. С фанатичным блеском в контактных линзах метались они от прилавка к прилавку, выделывая изящные па ногами, одетыми в модный в этом сезоне целлулоид и не модный, но вечный целлюлит. Атмосфера праздника сгущалась, грозя в самом ближайшем времени разразиться снегопадом пожухлых апельсинов, затяжными ливнями шампанского и извержением густой лавы салата Оливье. Ирма наблюдала это воочию. Она вернулась в гостиницу, когда начало смеркаться. Знакомого швейцара уже не было, но портье был все тот же. Он встретил ее приветливо.

- Вам понравился наш город?

- В нем много забавного.- ответила Ирма. - Он не похож на другие города.

- Все гости отмечают, что он имеет собственное, не похожее ни что другое лицо.

- Не буду оригинальна. Я соглашусь с ними. Кстати, чуть не забыла. На днях приезжает мой сын. Я думаю, это не создаст никаких проблем. Он поживет со мной какое-то время.

- Понимаю. Хотите встретить праздник в кругу семьи.

- Вы даже себе не представляете, как вы близки к истине - ответила Ирма портье.

Глава 3.

СТРЕНОЖЕННЫЙ АРГАМАК.

Гоня холод, Запеканкин вышагивал по чуть спрыснутому девственно чистым снегом перрону. Дойдя до края, он на мгновенье замирал, вглядываясь в черную глухую пасть, скалившуюся синими и красными огнями семафоров, круто оборачивался и шел назад мимо застывших фигурок. Ветра не было. Его поглотила вечерняя морозная мгла. Надвигающаяся ночь пожирала город медленно, растворяя в себе и здания, и людей, и хлесткие монотонные удары вагонных сцепок на запасных путях были шумом ее неумолимых челюстей. Исчез вокзал, оставив после себя лишь тонкие, словно палочки для коктейлей, столбики света, напоминавшие, что когда-то он был здесь. Он слился с тьмой, и тьма приняла его, укрыла своим покровом. Запеканкин шел по декабрьскому вечеру, и следы его подбирала ничем не брезгующая, приближавшаяся ночь. Ночь - время, когда исчезает само время. Ночь - мерило человеческого страха и искренности. Ночь - бесконечное существование всего, что по животному правдиво и чувственно. Ночь- белый день человеческой натуры.