Новогодний роман (СИ)

- Курузаку не предлагаю. Знаю, кроме пургена по государственным праздникам, он ничего не употребляет. А ты, Мананочка, уважь. Уважь старого воздыхуна.

Манана посмотрела на Гасана Гасановича, тот согласно кивнул.

- Давайте, ребята. - провозгласил Дудилов. - Чтоб не только по обязанности, но и по взаимному желанию.

Они выпили. Дудилов и Рыба налегли на плов. Постукивали ложками от неземной вкуснотищи.

- Кудесница, ты, Мананочка. - приговаривал Дудилов.- Что и говорить на все руки мастерица.

- Скажешь тоже, Подифор - в границах дозволенного мужем Манана позволила себе оттаять. - Ты к нам по субботам приезжай. Мы целый огромный стол готовим.

- Э-э-э, женщина. - протянул Гасан Гасанович - Мою работу на себя взяла. Сколько раз предлагал? Скажи, сколько? - обратился он к Дудилову.

- Много Гасан, много. - салфеткой Дудилов оттер губы. - Дела все, понимаешь. Дела меня грешного к земле гнут. Нет времени иногда и глаз поднять.

- Дела. Какие дела. Есть друг и дела есть. Нет друзей и дел никаких нет.

- Сдаюсь - шутливо поднял руки Дудилов - В следующую субботу буду. Иван Никифорович отметьте там свободный часок.

- Угм - отвечал Иван Никифорович ртом, набитым жадно, под самую верховинку, вкуснейшим пловом Мананы.

- Хоть часок и то хорошо - процедил сквозь зубы Гасан Гасанович.

Прозвенел мелодичный из советских времен квартирный звонок. Курузак скользнул к выходу. Гасан Гасанович заулыбался, предвкушая приятную встречу.

- А вот и гость.

Манана тоже улыбнулась, а Подифор Савельевич сердито пробурчал.

- Теперь жди комедию.

- Подифор, ты не справедлив к мальчику - попробовал убедить Гасан Гасаныч Дудилова - Понимаешь...

Но тут его довольно невежливо перебили.

- Здорово колодники! Все зелье злое варите? Салават Юлаев вам общий от мон пера.

На пороге стоял Антон Фиалка. Бодрый, задорный, боевой и не отсюда человек. В руке он держал кожаный деловой кейс.

- Антоша - недозволенно громко воскликнула Манана.

- Салют тетушка.

- Гасан Гасанович неуклюже засуетился и стал похож на доброго дедушку.

- Сынок. Приехал наконец. - расцеловал Гасан Гасанович Антона в пухлые румяные щеки. - Проходи. Садись. Покушай чего-нибудь. Манана не сиди.

- Поел дядюшка Гасан. Налопался так, что стыдно перед всей Черной Африкой и островом Занзибар. Как подумаешь, что голодуют, бедные, от зари до зари так мучительно больно становится за все бесцельно съеденные гамбургеры.

Поднялся и Подифор Савельевич.

- Здравствуй Антон Юрьевич.

- Подифору Великому слава. Берсекеру твоему не меньшее аллилуйя - поклонился Антон Ивану Никифоровичу. - Не спешите. О! Не спешите, многоуважаемая Рыба, семейства архивариусов, рода чернильных промокашек. Прожуйте сначала ваше здрасте.

- Как отец, Антон - спросила Манана, когда Фиалка уселся между ней и Гасан Гасанычем. - Мы так давно его не видели.

- Давно Юречик не откликался - присоединился к Манане Подифор Савельевич.

- Стареет мастодонт. Плачет все. На пенсию просится, копчик на грядках поджаривать, хворобу ревматизную изгонять. Но на самом деле, никуда ты каменюку этого не сдвинешь. Так в землю врос, что всех червей под собой задавил. Да, что я вам рассказываю. Сами поток тоньшить умеете.

- Слышишь, Гасан, как старшее поколение полощет. Мы не заслужили такое, Антон. Мы же все для вас.

- Неправда твоя Савельич. Все для себя всегда стараются за редким исключением. Вы отцы по отношению к нам именно так и поступаете. Шифруете наше будущее своим кодом. Я вообще думаю. Лучше не мамки не было, не папки.

- Что же вместо них предлагаешь - ехидно поинтересовался Подифор Савельевич.

- Ничего. Пусть люди, как зерна, просыпаются из руки на землю. Что взойдет, то взойдет. Значит так нужно. Остальное пусть гибнет.

- Антон ! Что говоришь такое? - вступил Гасан Гасанович. - Семья. Семья самое святое, Антон. Отец твой, мы. - щедрым жестом Гасан Гасанович захватил и Подифора Савельевича. - Всегда поможем. Приютим и пожалеем.

- Знаю, дядюшка Гасан. - сердечно Антон тронул Гасана Гасановича за локоть. - Но я не об этом.

- Правильно, Антон Юрьевич говорит - неожиданно поддержал Антона Дудилов.

- Ты Подифор о чем таком соглашаешься?

- Гасан, ты не спеши. Давно думал. Не натурально вокруг как-то. Обложили кругом. Препоны всякие, законы. Что получается? Зайцы волков отстреливают. Антоша про естественный ход говорит, когда все наоборот, чем сейчас должно быть.

- Прозит, Савельевич. В самую оттопыренную мочку засандалил.

- Только как ты пса шелудивого от волка отличишь? - заключил Гасан Гасанович.

Его вопрос подвис в воздухе, и Курузак покинул свое безопасное убежище. Он положил на стол перед Антоном переносную лопатку Соритэкса, электрической машинки для проверки денег.

- Антон Юрьевич, мне кажется, вам это понадобится?

- Не мне. Не мне, заметнейший из незаметнейших. - Антон слегка поднатужился, укладывая кейс на стол. - Я здесь пятое колесо в телеге. Что, Савельевич? Проверять, пересчитывать будешь?