Новогодний роман (СИ)

Ягуар Петрович поднял руку. Из сумеречной неоднозначной тишины на зрителей полилась мелодичная постная и однообразная музыка. Кулисы медленно разъезжались, свет постепенно прибывал. Люба умело ворочала рубильниками на щитке. На последних тактах выверено и заучено Люба подняла вверх самый большой рубильник. В зале ярко вспыхнул свет, и ошеломленные зрители увидели Ягуара Петровича в центре сцены, за трибуной. Он начал сразу, без пауз, не ослабляя внимания, прикованного к нему. Альберт пару раз мельком видел выступления телеевангелистов. Этих энергичных и предприимчивых тетенек и дяденек, которые с одержимостью или ленцой проповедовали с экранов телевизоров затверделые во многовековой истории истины, основные столпы, на которых держится человеческое общество. Многое взял у них Ягуар Петрович. Многое. Но и своего добавил немало. Альберт знал, что никто из проповедников из ящика не осмелится бросить в мирную публику графин толстенного стекла, стоящий на трибуне. Ягуар Петрович бросил. Ни в кого не попал, правда. Графин разлетелся в куски, немного не достав, окошечка кинобудки, где на стенке был нарисован неприметный крестик. Но ведь бросил. Такого Альберт еще не видел. После этого, Ягуар Петрович мгновенно воскликнул:

- Проснитесь! Проснитесь, говорю я вам!

Испуганные зрители, кроме, пожалуй, Подифора Савельевича и Ивана Никифоровича, вжались в спинки кресел. Альберт сам бы вжался, если бы было куда. Появилась Надя. Она махнула рукой Вере, стоявшей у противоположной кулисы. На гнущемся с опилками подносе из ресторана второй наценочной категории Вера вынесла свежий графин взамен разбитого. Она поставила его на трибуну, ласково улыбнувшись залу. Проводили ее одобрительным гулом. Немудрено, ведь из одежды на ней были только сиреневые трусики с озорными ромашками на удивительно, для ее возраста, пристойных и миленьких ножках, а также лаковые лодочки на низком каблуке. Незамедлительно после этого в крестик на стенке полетел свежий графин. Публика начала заслуженно волноваться. Альберт видел, как тип в кожаном плаще накинулся сверху на Сергуню, пытаясь защитить ее от летающих над головой стеклянных бомб. Сергуня недовольно вскрикнула и еле отбилась от назойливого поклонника. Тем временем, Ягуар Петрович вынул микрофон из стойки, вышел из-за трибуны и пружинисто, молодцевато как-то, спрыгнул со сцены.

- Не знаю, что вы думали себе, когда шли сюда. На что надеялись? Бесплатные аттракционы. - медленно шел Ягуар Петрович по узкому проходу и под воздействием его проницательных с дьявольским огоньком серо-зеленых глаз, как костяшки домино сыпались зрители по обе стороны прохода. - Брелочки, значки на шару надыбать? - Ягуар Петрович остановился. - Этого не будет. Я буду лечить вас и, несмотря на сопротивление, будьте уверены. Излечу. Мне ничего не нужно от вас. Кроме одного.- Ягуар Петрович замолчал. Напряжение сгущалось. Одна из самых слабонервных из адептов взвизгнула и поползла вниз. Появившаяся, как по расписанию, Надя подхватила ее, сцепив руки на груди, и потащила обморочное тело за сцену. Интерес к этому тревожащему случаю был перебит возгласом Ягуара Петровича.

- Я алчу вашего внимания! Посмотрите на меня. Проникните в меня, изваляйтесь в моих мыслях о вас, и посмотрите на себя. Каждый из вас заслуживает больше того, чем вы имеете сейчас. Каждый, я говорю! - и странный тип в кожаном плаще буквально растаял под взглядом Ягуара Петровича. Альберт мог спорить, что видел теперь лишь скромную лужицу неправильной формы на изрезанном и исписанном всевозможными чернилами сиденье.

- Хотите вы этого или нет. - продолжал Ягуар Петрович. - Я вытрясу из вас все самое достойное. Вы, как слепые котята тыкаетесь в разные стороны и ничего не можете добиться. Я. - Ягуар Петрович ткнул себя в грудь. - Знаю причину.

По аудитории ударило несколько зловещих тактов. Люба скоренько, ремесленно умело посвистывая, убрала звук на микшере, мигавшем в темноте разноцветными лампочками.

- Решение здесь. - Ягуар Петрович поднял руку, и все обозрели тяжеленький, с крепкую вологодскую репу, кулак с уходящим в рукав синим пороховым якорем. Экспозиция кулака закончилась также внезапно, как и началась. Ягуар Петрович разжал кулак, и все могли убедиться, что там ничего нет.

- Для начала напомню - Ягуар Петрович запрыгнул по-охотничьи неслышно на сцену. Он вернулся за трибуну.

- Холява это совсем не то, что вы думаете. Холява - это цилиндрическая заготовка для производства оконного стекла. Сейчас вы тоже заготовки. Никому кроме меня ненужные брусочки. Но в вас есть самое главное. Вы на короткое время определились. Еще есть время отказаться, если чувствуете собственную слабость. Но я спрашиваю вас. Готовы вы стать теми, кого я хочу из вас сделать? Готовы?