Новогодний роман [СИ]

— Гробочинер. Сразу бы сказал, что Гробочинер. Слушай сюда. — женщина требовательно постучала Альберта по плечу. — Говорить тихо. Не спорить. В глаза не смотреть. За тобой наблюдают. Можно выражать почтение, но предметов никаких не передавать. Пророку это не нравится. Лучше всего. — почти дружески посоветовал необычный цербер — сразу на колени падай.

— Да что здесь происходит, в конце концов. — Альберт сбросил тяжкую длань службы безопасности со своего плеча и решительно прошел вперед, толкая дверь, ведущую в помещения бэкстэйджа. Сделав несколько шагов, он наткнулся на довольно необычную композицию. На концертном прирояльном табурете сидел еще не старый, довольно интересный субъект в дорогом костюме с закатанными до колен брюками. Ноги субъект держал в эмалированном тазу наполовину заполненным горячей водой. Полногрудая, в широких одеждах и яркой помадой на губах дама держала над крашенной светло-коричневой шевелюрой субъекта другой эмалированный таз. Видно было, что таз не в первый раз используется таким способом. Для удобства к нему была приделана бамбуковая лакированная палка. Порой дама, беззвучно бормоча, начинала совершать вращательные движения тазом и своим в том числе, тогда лицо субъекта мясистое с крупными мочками и потешными усиками до этого недвижимое, озарялось, и субъект важно произносил.

— Из мрака бездны этот звук. Я предвижу его приближение.

Однако, потом он замолкал, недовольно щурился: вокруг глаз собирались морщинки — бегунки, и раздраженно бросал.

— Снова не получилось, златовласая Ариэль. Не так вертишь ты, божественная цикличность.

Именно так и говорил. Божественная цикличность, тряся освобожденными от цепей бюстгальтера смелыми грудями, отвечала в том же духе.

— Нет предела моим стараниям, учитель. Стараюсь как могу. Посмотри на себя, о источник мудрости.

Все это совершалось под заунывный непрерывный, как безумие, звук индийского ситара, доносящийся из муравьиной головки бумбокса.

— Мне нужен Ягуар Петрович — Альберт решил, не обращать внимание на всю нелепость ситуации, а в конце концов добиться истины.

— Кто ты, путник, заплутавший на дороге познания, я покажу тебе верный путь. — возвышенно отвечал ему субъект. — Вращайте, златовласая Ариэль. Вращайте. Вода камень точит. Все приходят, придет и этот.

— Я Гробочинер — ответил Альберт, все еще сдерживаясь.

— Гробочинер — проговорил субъект — Гробочинер, где я слышал это имя. Уж не из племени шумерских бесов ты, злое семя Нафанаила?

— Я директор «Школы Дедов Морозов» — скрипя зубами, ответил Альберт. Хотя в его состоянии он вполне мог сойти за беса, даже на неизвестного Нафанаила, осталось бы злости.

— Хватит тебе Любка — субъект остановил движение тазика и девы. — Это не клаент. Принеси рушник, ноги вытеру. — потом обратился к Альберту — Здорово Гробочинер, я Ягуар Петрович.

С помощью божественной цикличности, златовласой Ариэль, а при ближайшем рассмотрении просто Любки, Ягуар Петрович натянул на свои распаренные, с аристократическими шишками на пальцах, ноги шелковые носки и начищенные, явно не китайским поролоновым блеском, туфли.

— Не обращай ты внимания. — Ягуар Петрович шутливо толкнул Альберта в плечо, видя, что тот посматривает на него с опаской. — Я тут в пророки готовлюсь. Да. ДК хоть сейчас соберу, по три гривенника за билет. Но чувствую, еще чего-то не хватает, понимаешь. Мульки нет. Мулька нужна. Без нее мне всю жизнь больших площадок не видать. Вот готовлюсь. Там разные течения, направления. Нейролингвистику знаю, что ты, я же десять лет на складе прапорщиком оттрубил. Такого насмотрелся.

Они с Альбертом поднялись на сцену, где расторопные женщины на лебедке поднимали вверх свернутый рулон.

— Самая главная штука — показал на рулон Ягуар Петрович Альберту — Ты за нее отвечаешь. Тебе, как директору доверяю.

— Что это? — спросил Альберт.

— Важная штука. Deus aux maqiuna. Бог из машины. Сюда гляди. — Ягуар Петрович подвел Альберта к левой кулисе и показал на красную кнопку на техническом щитке. — Ты, директор, значит самая главная задача у тебя. Нажмешь, когда шепну.

К ним подошла смиренно давнишняя тетка, которая не пускала Альберта.

— Все сделали учитель — произнесла она, прикладываясь высоким строгим лбом, наверняка, хранящим за собой не одно высшее образование к широкой мужицкой пятерне бывшего прапорщика.

— Музыку наладили? — спросил Ягуар Петрович густым добрым голосом.

— Наладили. Все подготовили.

— А катахезисов всем хватит?

— Посчитали, учитель. Хватит.

— Чай?

— Сделали.

— Хорошо, Эвелина, хорошо. Иди, объяви сестрам мою радость.

— Как это вас получается? — спросил заинтригованный Альберт. — Я имею ввиду, как это у вас выходит так повелевать?

— Дар, завещанный мне высшими силами. — Ягуар Петрович спустил голос на пару октав вниз и добродушно рассмеялся.