Новогодний роман

Сержант Пузанов позволил себе с ним не согласиться. От вешалки донеслось.

— Лучше камешек в носок, чем булыжником в висок.

Антон настаивал на правоте своей мысли.

— На стуле булавка сильнее, чем Кафка.

Сержант выдвинул новую версию. Тоже литературную. Грамотные люди, не смотря ни на что, жили в городе.

— На закусь один Чиполлино лучше, чем сто Буратино.

Антон парировал.

— Чеснок — вампиру заворот кишок.

Сержант согласился. Интересное наблюдение сделал Запеканкин. Ни сержант, ни Антон не проявляли никакого интереса к тому, чье гордое чело мусолил пальцами Чулюкин, и какая-то неведомая сила толкала Богатого и его Запеканкина. К началу занятий в школе они поспели вовремя. Запеканкин сразу побежал в зал. Фиалка остался в фойе с квадратными колоннами.

— Я подойду позже, Петр. — сказал он Запеканкину.

Фиалка направился к высокому мужчине с модной стрижкой и бородкой, сторожившему на пару с пожилой женщиной в пуховом платке и армейских высоких ботинках, красные мешки, плотно составленные у входа в мужскую плавательную раздевалку. С распростертыми объятиями спешил навстречу Альберту Антон. Высоким мужчиной был именно Гробочинер.

— Охломбертус, ты ли это? Жертва сладких дециметровых каналов? Я вижу мадам Дудилофф. — Антон фыркнул. — По-прежнему в прекрасной физической форме.

Альберт защитил синее с желтыми переливами пятно на своей скуле от дерзких поползновений Антона рассмотреть синяк поближе.

— Не приставай Фиалка. Видишь, я занят. — в отличии от Антона Альберт встрече не радовался. Счеты между ними были давние и уходили в темное прошлое. В 1985 год. Тогда Альберт на детской площадке прикарманил оловянного пехотинца, принадлежавшего Антону, за что был некультурно с оскорблениями избит. Месторасположения пехотинца не выдал, за то своими криками привлек внимание подвернувшегося на скорую руку справедливого прохожего. У Антона долго горели уши после этого, а у Альберта физические раны зажили на удивление быстро. Радость нечаянной победы врачевала их. На протяжении всей последующей жизни Альберт избегал встреч с Антоном, справедливо опасаясь его язвительности и грубой несдержанности. Антон отвлек Альберта от выполнения важной задачи. Вчера до позднего вечера наиболее приближенные адепты Ягуара Петровича Вера, Люба и Надя комплектовали мешки с подарками. Каждая пара, состоящая из дедушки и внучки, получит несколько мешков для раздачи в своем, строго определенном районе. Во избежание возможной путаницы мешки должны были быть пронумерованы. Этим занимался Альберт. Поминутно заглядывая в гибкий планшет с зубастой защелкой, он приклеивал к красному дорогому ситцу мешков стикера с новогодней символикой и цифрами. Надя — адепт в армейских ботинках выносила мешки из раздевалки, используемой как временное хранилище. Альберт мешки помечал. Заклейменная горка росла. Надя, не смотря на то, что там могли себе вообразить ее ботинки, женщиной была в возрасте и с каждым новым мешком из неработающей по специальности раздевалки ее одышка лишь набирала обороты. В это время Альберт с неописуемым удовольствием, приноровившись, отрывал защитный линованный слой стикера, прицеливался, выбирая подходящее место, и с размаха шлепал стикер на мешок.

— Кажется их больше, Альберт Петрович. — тяжело дыша, сказала Надя, сбрасывая с плеча мешок.

— Не говорите ерунды. Вы же вчера считали. — отмахнулся Альберт.

— Считали. — согласилась Надя. Она махнула рукой. Одним больше, одним меньше. Примагнитившиеся к полу, ботинки потащили ее в раздевалку. Такое разделение труда Антону не понравилось.

— Охломбертус, тебе не кажется, что ты не вовремя себя записал в Новуходоносора великого и ужасного.

— Не понимаю, что ты имеешь ввиду — размахнулся с усмешкой Альберт. На мешке повилась цифра 18.

— Не рановато ли тебе заводить разнорабочий гарем? Может самому мешочки поносить.

— Я в отличии от некоторых на руководящих должностях не первый год состою. Опыт имею и авторитет, должностью подаренный, порушить никак не могу. — отвечал Альберт. Он с едва уловимым раздражением отклеивал липкий стикер с указательного пальца. — Если имеются какие-либо возражения по поводу отправления мной служебных обязанностей, просьба подавать их в письменном виде через моего секретаря. Фиалка, ты что делаешь? Фиалка! Фиалка! Я милицию позову.