Новогодний сюрприз

В субботу утром Милку разбудил странный звонок из турецкой таможни, которая якобы вскрыла подозрительную посылку, нашла в ней незадекларированные товары и, поскольку доставка оформлена на Милкино имя, требуется уплата пошлины в размере двух тысяч евро, в противном же случае, все отправленное имущество будет арестовано. Незамедлительно, Милка получила и банковские реквизиты. Она тщетно пыталась дозвониться до Джулиана, его телефон предательски молчал. У Милки были небольшие сбережения, убедив себя, что это вклад в ее будущее, она, не раздумывая больше ни минуты, перевела необходимую сумму.

В воскресенье вечером раздался еще один звонок из таможни, с требованием оплатить еще две тысячи евро, за выпуск посылки с территории Турции. Милка была в отчаянии, денег у нее больше не было. Она не переставая набирала телефон Джулиана и вот, когда уже потеряла счет количеству звонков, недовольный голос рявкнул в ответ:

– Что хотеть?

Милка была ошарашена, такую грубость она слышала впервые. Канадский «миллионер» видимо почувствовал, что перегнул палку и решил тут же загладить свою вину:

– Простить меня, любовь моя. Я лететь больше суток, мы не попасть на стыковка, опоздать, я сейчас ждать в аэропорт, я устать, хотеть спать и есть, нет сил говорить.

– Джулиан, мне звонили с турецкой таможни, они обнаружили деньги, что ты спрятал в коробку с мукбуком и требуют от меня оплаты штрафа.

– О, простить меня, любовь моя. Я не думать, что они вскрыть коробка. Мне так жаль. Я не мочь сейчас оплатить, нет банк рядом, мне лететь дальше. Заплати, когда получить посылка, взять деньги оттуда.

– Джулиан, я уже заплатила две тысячи евро, они требуют еще. У меня нет таких денег.

– Значит надо найти этот деньга. Я не мочь сейчас, я лететь. Мы семья, я любить тебя, заплатить и я отдать тебе все, как только прилететь. Доверять мне. Это проверка наш отношений. Мне надо бежать. Как получить посылка, дать знать. Любить тебя. И Джулиан отключил телефон.

Милка была в отчаянии. С одной стороны, какая же она вторая половинка, если при первой же трудности не может помочь своему будущему мужу, который не поскупился и отправил ей целую коробку дорогущих подарков и денег. А с другой стороны, она уже заплатила и больше денег у нее не было. Она долго сидела молча, уставясь в одну точку, а потом набрала номер:

– Олесь, мне нужно две тысячи евро, срочно!

Глава 12. Старая ведьма.

– А с остальными коровами что? – поднимаясь с крыльца и направляясь к ферме спросил тревожно Гриша.

– За ветеринаром послали, неспокойные они, мечутся, от доильного аппарата отказываются, одна так брыкнула, что у Зинаиды Петровны теперь синяк под глазом. Она, итак-то, с механизмом никак разобраться не может, а тут такое! Хорошо хоть, не сотрясение мозга, копыта-то у этих голштино-фризских, сами видели какие.

– Почему раньше не сообщили? – начинал закипать Гриша, – ведь на ферме постоянно кто-то есть, невозможно же не заметить, что с коровами что-то неладное творится?

– Григорий Ляксеич, гроза какая! А животные всегда неспокойны в такую погоду. Да и на вас с утра, лица нет, уж лишний раз старались не беспокоить по пустякам.

– Да какие же это пустяки, Максим Ил…? – и не успел Гриша договорить, как навстречу им вылетела корова и понеслась стрелой к озеру. А за ней и вторая, и третья…

– Кто выпустил коров? – кричал Гриша, – загоняй их обратно, да что вы рты поразевали, ловите их!

Испуганные доярки бежали с хворостиной к озеру за обезумевшими буренками.

– Максим Ильич, ворота закрывай скорее пока все не разбежались. – крикнул Гриша и рванул на берег. Пахомов бросился наперерез рвущейся на свободу корове и загнав ее обратно в помещение, закрыл двери на засов. – Никому с фермы не выходить! – крикнул он и побежал к озеру помогать дояркам и Грише. Но помогать уже было не в чем. Ошалелые коровы одна за другой неслись по мосткам и бросались в темные воды озера. Не проплыв и трех метров, они шли ко дну, протяжно испуская последний вздох, и только пузыри поднимались на черной поверхности.

Гриша в ужасе смотрел на то, как жизнь его продолжала рушиться на глазах, а он ничего не мог предпринять. Все летело под откос.

– Ветеринар приехал, пойдемте, Григорий Ляксеич, тут уже ничем не помочь. Гриша молча направился за Пахомовым. На почтенном расстоянии от них, шли испуганные доярки.

– Это бесы в них вселились, не иначе – шептала Люба, – я от бабки слышала, были такие случаи, ни с того, ни с сего разбегались и, целыми стадами бросались с обрыва.

– Страсти-то какие, батюшки мои, – вторила ей Света, – священника надо, чтоб водой святой побрызгал, да молитву прочитал. Мне заходить туда страшно. Ты видела, что с красной-то сталось?

– Ой, не говори, аж мурашки по коже! Нечисто тут, как у коровы вымя-то высохнуть может за минуту, буквально? Чертовщина какая-то!

– Поговаривают, женушка его у колдуньи была, небось порчу и наложила – так не достанься же ты никому!

Люба перекрестилась, – да что ты городишь? Если б она порчу на него навела, зачем бы она опять заявилась-то?