— Чур! Ошибаешься, любимая. Всё же я считаю, что не с первого вальса соединились наши судьбы, а с первой и неожиданной встречи. Она состоялась, если ты не забыла, перед Новым годом, ровно за тринадцать дней до Старого Нового года, на дороге, по неисповедимому велению свыше, в самую морозную, снежную, нестерпимо холодную ночь. Помнишь?
А песня всё звучала и звучала:
— Как я могу, любимый, забыть незабываемое, конечно, помню, — и счастливая улыбка озарила её красивое, раскрасневшееся лицо, и вся она, сама радостная и счастливая, прижалась сильнее ко мне. — Ночь, мороз, снежная пурга, воющий ветер, я ехала домой. До Нового года оставалось совсем немного времени. Все мысли мои были заняты тем, как бы быстрее добраться домой, в тепло, к украшенной ёлке. Неожиданно, за несколько километров до города нашу машину остановил работник ГАИ и попросил меня присутствовать в качестве понятой при осмотре места происшествия, где, по рассказу работника ГАИ, неизвестная автомашина сбила двух мужчин, ожидавших на остановочной площадке рейсового автобуса. Один мужчина погиб на месте, а второй получил тяжкие телесные повреждения. Ты подошёл ко мне, как сказочный персонаж, весь в снежном одеянии, только лицо было без снега. Стал дрожащим от холода глуховатым голосом рассказывать об автоаварии и объяснять права понятых…
— Послушай, откуда у тебя такая ясная, цепкая память? Я прекрасно помню эту автоаварию, хотя прошло десять лет. Помню, что ты была понятой, но о таких подробностях, как я был в снежном одеянии, говорил дрожащим от холода голосом, прости, я не помню. Скажи, ты всё это сама придумала, чтобы меня подразнить, так? Ну и фантазёрка же ты!
— Знаешь, любимый, если ты любишь человека всем сердцем, всей душой, всем телом, будешь помнить всё: каждую чёрточку лица, выражение глаз, его волосы, его губы, каждое движение тела и запах его. Ты что, не согласен со мной?
— Отчего же, очень даже согласен.
— Знаешь, милый, хочу открыть тебе свой девичий, тайный секрет, — прошептала жена, касаясь своими горячими губами моего уха. — Ты только не обижайся, хорошо?
— Как я могу обижаться на тебя, любимая! — сказал я, тоже касаясь своими губами её уха.