Новогодний укус

Она направила его член в себя, покрыв его влагой, истекавшей для него. Анна встала на колени, взяла головку члена и ввела ее прямо между складок своего лона.

Затем она с силой толкнулась и приняла каждый дюйм его плоти внутрь себя.

Его пальцы впились в ее бедра, но Анна еще не собиралась позволять ему взять контроль.

Она поднималась и опадала, двигаясь все быстрее и сильнее, насаживаясь на его толстый член снова и снова.

Их тела покрылись потом. Стоны наполнили воздух. Кровать начала трястись.

Ее лоно напряглось по мере достижения кульминации. Близко. Так близко. Почти…

Она прижалась к Джону, ее клитор сильно прижался к его лобку, когда член вошел особенно глубоко. И тогда она кончила, выдавив из себя его имя.

Джон перехватил контроль. Пока дрожь сотрясала ее тело, он перевернул ее под себя. Обхватил ее за ноги, поднимая их и раздвигая шире, глубже толкаясь в нее. Глубже. И глубже.

Анна могла видеть его клыки и голодное отчаяние в его глазах. Его плоть толкалась в нее. Его член набух — и он прижался губами к ее плечу. Поцелуй, облизывание, затем…

Укус.

Анна задохнулась от жгучей боли, затем застонала от удовольствия, когда ее плоть задрожала.

Джон дернулся к ней, зарычал и наполнил ее теплой волной своего освобождения.

Когда кульминация закончилась — для них обоих — Джон поднял голову. Его лицо выглядело таким напряженным, глаза… почти испуганными.

Анна выдавила улыбку.

— Ты не… собираешься сказать мне, — она ​​облизнула губы, пробуя его на вкус, — что теперь, когда ты меня укусил, произойдет что-то плохое… да?

Он покачал головой. Улыбка, скривившая его губы, была ей ответом. Никаких соблазнительных ямочек на щеках не появилось.

— Так не работает. Только оборотни распространяют свою силу укусом.

Беспокойство начало расти внутри нее. Его голос… страсть разгорелась так ярко, но теперь он был слишком серьезен.

— Джон?

Его руки сжались вокруг нее.

— Я не хочу тебя отпускать.

Что? Анна обхватила его угловатые скулы руками.

— С каких это пор ты должен это делать? — Она хотела быть только в его постели и в его объятиях.

— Я совершал в своей жизни много плохих, опасных вещей, Анна. Черт, я не хороший парень и никогда им не был.

Она нахмурилась. Что он пытался сказать?

— Я хотел тебя, — пробормотал он, — с первой минуты, как увидел.

Но не трогал тебя, потому что пытался защитить…

от себя.

Она покачала головой.

— Мне не нужна защита от тебя. — Было кое-что, что ей нужно от него, но, черт возьми, это не защита.

— Ты заслуживаешь лучшего, — прошептал он.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Для нее не было «лучше».

— Я заслуживаю тебя. Я тебя хочу. — Больше никаких фантазий. Больше никаких страхов. Просто настоящая, чудесная, чертовски горячая реальность с Джоном. — Мне потребовался укус, чтобы осознать, что я провела свою жизнь в мечтах и ​​фантазиях и больше не хочу этого делать. — Ей хотелось страсти и огня. И Джона. — Это Новый год, и мне пора начать новую жизнь.

Джон медленно выдохнул.

— Будь уверена, детка. Будь очень, очень уверена. Я чертов собственник и требовательный… — он грубо рассмеялся, — и я был таким еще до укуса.

Что ж, она обнаружила, что может быть более чем властной и требовательной. По ее мнению, они были довольно хорошей парой. Она глубоко вздохнула и решила рискнуть.

— Мой дом сейчас почти полностью разгромлен. — Ее палец погладил его грудь. — Думаешь, ты справишься с соседкой по комнате несколько дней?

Он замер. Затем его член начал твердеть внутри нее.

— Не несколько дней. — Он частично вышел из нее, затем медленно толкнулся внутрь.

— Ах?

— Навсегда. — Еще одно отступление, еще один неторопливый толчок. — Знаешь… что мне в тебе нравится больше всего?

Неужели этот мужчина действительно сказал «навсегда»? Анна потрясенно покачала головой.

— Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал… и это чертовски сексуально. — Он склонил голову к ее плечу и лизнул слабые следы, оставленные его зубами в разгар страсти.

Ощущение его члена сводило ее с ума, а легкие, дразнящие толчки были почти пыткой.

Его дыхание коснулось ее кожи. Кончики его клыков царапали ее.

— Я не хочу проводить с тобой несколько дней, детка. Я хочу все, что у тебя есть, все то, кем ты являешься… навсегда.

Она извивалась под ним.

Его голова поднялась. Губы сжались.

— А чего хочешь ты?

Анна зарычала, используя увеличившуюся силу, чтобы перекатить его по кровати. Когда они кувыркались, его член прочно оставался внутри нее.

— Чего я хочу, — пробормотала она, когда сила и радость наполнили ее, — так это ты. — Она поняла абсолютную правду этого утверждения, когда увидела его на полу дома Ронни. Насмешливая улыбка изогнула ее губы, когда она опустила голову на мужское плечо.

Ее язык ласкал плоть Джона.

— И я тоже хочу, чтобы у меня был шанс укусить. — Ее зубы сомкнулись вокруг него, слегка сдавливая кожу, и Джон хрипло забормотал под ней.

Затем они двигались, толкались, боролись за освобождение, несмотря на кульминацию, которая наступила всего несколько мгновений назад.