Новолуние

В субботу я поехала проведать Джейкоба, и плевать я хотела на приглашение. Но маленький красный дом опустел. Это напугало меня — может Джейкобу стало настолько плохо, что его увезли в больницу? На обратном пути я остановилась у больницы, но медсестра в приемном покое сказала, что ни Джейкоб, ни Билли не приезжали.

Я упросила Чарли позвонить Гарри Клирвотеру, как только он вернется домой после работы. Я ждала, и нервничала, пока Чарли болтал со своим старым приятелем; они бесконечно долго болтали ни о чем, даже не упоминая Джейкоба. Оказалось, что как раз сегодня Гарри был в больнице… проходил обследование, что-то с сердцем. Из-за этой новости Чарли наморщил лоб, но Гарри что-то шутливо ответил и Чарли с облегчением засмеялся. В итоге, Чарли все-таки спросил про Джейкоба, но мне оставалось только гадать о чем шла речь в их разговоре по многозначительным "хм…" и "угу…". Я принялась барабанить пальцами по столу, пока Чарли не накрыл своей ладонью мою руку, чтобы унять мое нетерпение.

Наконец, Чарли положил трубку и обернулся ко мне.

— "Гарри говорит, что у них были небольшие проблемы с телефоном, и поэтому ты не могла до них дозвониться. Билли возил Джейка к врачу и тот подозревает, что у него инфекционный мононуклеоз. Он очень ослаб, и Билли просил передать, что некоторое время — никаких посетителей", — отрапортовал он мне.

— "Никаких посетителей?" — не веря своим ушам, сказала я.

Чарли поднял одну бровь, — "Ну, прекрати так убиваться, Беллс. Билли знает, что лучше для Джейка. Скоро он выздоровеет. Потерпи немного".

Но я на этом не успокоилась. Чарли слишком беспокоится о Гарри. Ясно, что эта новость потрясла его гораздо больше — пожалуй, не стоит сейчас доставать его своими небольшими проблемками. Наоборот, я направилась наверх и сразу же включила свой компьютер. Я нашла медицинский сайт и ввела слово "мононуклеоз" в окне поиска.

Все, что я знала о мононуклеозе, это то, что он может передаваться при поцелуях, что точно не подходило в случае Джейка. Я быстро пробежала глазами по списку симптомов — у него точно была высокая температура, но как насчет всего остального? Никакой ангины, никакого упадка сил, головных болей; даже когда он ушел рано из кино, он сказал что чувствует себя как огурчик. Неужели болезнь развивается так быстро? Из статьи я выяснила, что все начинается с системного воспаления…

Не отрываясь от монитора, я подумала, а зачем вообще я все это делаю. Почему я чувствую себя такой… такой подозрительной, как будто я не верю Билли на слово? И к чему Билли стал бы врать Гарри?

Наверно, все это глупости. Я просто волновалась за Джейкоба и, если честно, очень боялась, что мне не позволят больше увидеть его — это меня очень нервировало.

Я бегло просмотрела статью до конца, отмечая для себя нужную информацию. Я остановилась, когда дошла до той части, в которой говорилось про лечение мононуклеоза — оно может длиться больше месяца.

Целый месяц? У меня рот открылся от удивления.

Но Билли же не сможет закрыть дом для гостей так надолго? Конечно, нет. Да и Джейк с ума сойдет за все это время, оставаясь в постели, и не имея возможности перекинуться хоть парой слов с кем-нибудь.

И все же, чего так боялся Билли? В статье говорилось о том, что человеку с мононуклеозом рекомендуется ограничить физические нагрузки, но там ничего не говорилось о посетителях. Болезнь не настолько заразна.

Я решила, что дам Билли еще неделю, а потом надавлю на него. Недели вполне достаточно.

Но целая неделя оказалась слишком долгой для меня. В среду, я уже была уверена, что не доживу даже до субботы.

Когда я принимала решение оставить Билли и Джейкоба в покое на целую неделю, я никак не могла поверить, что Джейкоб смириться с этим. Каждый день, после школы, я неслась к телефону, чтобы проверить сообщения на автоответчике. И за время там не оказалось ни одного сообщения…

Трижды я пыталась дозвониться до них, но линию видимо до сих пор не починили.

Я засиделась дома слишком долго, и мне было слишком одиноко. Без Джейкоба и адреналина в крови — все, от чего я так долго пыталась избавиться, опять стало надвигаться на меня. Сны опять превратились в кошмары. Им не было конца. Снова тот же ужас — то леденящая пустота, то густой лес, то море папоротника, среди которого больше не было белого дома. Иногда в этом лесу был Сэм Ули, и опять так странно смотрел на меня. Я старалась не обращать на него внимание — под его внимательным взглядом я чувствовала себя не уютно; но его присутствие не избавляло меня от ощущения одиночества. И не мешало мне из ночи в ночь просыпаться с дикими воплями страха.

Рана в груди теперь была еще больше. Я каждый раз думала, что, наконец, смогла с ней справиться, но следующей ночью я снова тяжело ловила ртом воздух, вся сжимаясь в клубок от боли.

Одиночество для меня было подобно смерти.