Новолуние

— Он очнётся — Грета смирила Стефани холодным и жестоким взглядом — Он сильный и всегда поступает так, как того велит его долг. Он истинный альфа и самый сильный мужчина в моей жизни.

— Я не могу простить себя… — Стефани вновь разревелась, а я прижал ее содрогающееся тело к себе.

— Если ты согласна, то я действительно могу подавить тебя, но это временное решение. Кровь Джеймса скоро выйдет, и ты вновь обезумеешь и потеряешь разум.

— Влад, прошу тебя, прекрати все это — Стефани содрогалась в такой сильной дрожи, что я чувствовал подобное у неё впервые — Я не могу быть такой вечность. Я хочу умереть.

— Нет, Стефани, я не позволю тебе умереть — проговорил я уверенно, крепко сжимая ее в своих руках.

— Не обрекай меня на подобное существование. Это не я и я не должна быть такой. Я же убила множество людей! — Стефани резко закричала и впала в настоящую истерику — Они были не сильно виноваты, и не заслужили смерти! Влад, я нарушила твой закон, и теперь ты обязан меня убить!

Все вампиры вмиг ахнули и теперь смотрели с ужасом на Стефани и меня. Я не ожидал подобного порыва с ее стороны и теперь стоял сильно растерянный. Я прекрасно понимал, что убить Стефани я никогда не смогу и не допущу ее смерти. Но в сложившейся ситуации, если я прилюдно ее прощу и отпущу ей этот поступок, то покажу всем свою слабость и мягкость. Это лишит меня авторитета и контроля, и даст вампирам возможность направо и налево нарушать мои правила и не бояться наказания и смерти за это. Ситуация была ужаснее не куда, и чтоб сохранить баланс в мире, я должен был убить самого дорогого человека в моей жизни и свою истинную любовь. Я сжал Стефани в крепких объятиях и тихо прошептал ей на ухо:

— Прости меня за это. Надеюсь, ты поймёшь и простишь меня когда-нибудь — я повернулся к окружающим меня людям и громко крикнул — Признание этой девушки обязует меня совершить над ней казнь. Я никогда и никому не прощаю убийства невинных, поэтому она понесёт заслуженное наказанье,

— Влад, что ты творишь? — Грета с ужасом смотрела в мои холодные глаза и со страхом осматривала меня и Стефани.

— Я творю то, ради чего я и был создан — я обвёл всех присутствующих пристальным и леденящим взглядом, а затем я выпустил наружу тьму внутри и громко прорычал не своим голосом — Я творю правосудие над всеми, кто берет своё начало от меня. И если кто-то нарушает мои правила, он лишается права жить и существовать под моим началом.

— Влад, приди в себя! — закричала Грета — Это же Стефани и твоя душа! Ты не посмеешь этого сделать!

— Закон един для всех! — вскрикнул я, от чего зал наполнился ужасом и страхом, исходящие от окружающих — И он будет исполнен беспрекословно.

— Я готова — прошептала Стефани, прижавшись ко мне — Позволь только в последний раз посмотреть в твои изумрудные глаза, что смотрели на меня со ступеней ресторана в Праге. И позволь мне перед смертью почувствовать вновь вкус твоих губ на моих губах.

Я был сильно ошеломлён словами Стефани. Она действительно поверила в мое намерение ее прилюдно убить. Это было странным и пугающим фактом для меня, ведь это означало, что она все это время не переставала видеть во мне безжалостного и беспощадного монстра. Она, поэтому и сбежала, боясь попасть под мое влияние и под мою власть. Я почувствовал дикую боль от пришедшего осознания, но мне необходимо было собраться с силами и отыграть свою роль до конца. Я вмиг вернул себе человеческий вид и снова стоял в своём классическом виде профессора Вайта. Глаза Стефани широко открылись и наполнились слезами. Она потянула ко мне свою руку и нежно провела ладонью по моей щеке. Я оставался непроницаемым снаружи, но внутри меня горел пожар, а мои чувства и эмоции извергались, словно сотни вулканов по всей планете. Стефани подошла ко мне на совсем близкое расстояние и тихо прошептала:

— Я люблю тебя, Влад Дракула, и всегда буду любить. Ведь моя душа принадлежит навечно тебе, как и твоя мне. И даже сквозь годы и века я найду тебя и подарю тебе вновь свою любовь.

С этими словами она впилась в мои губы и жадно стала целовать меня с неимоверной силой. Я был опьянен вкусом ее губ и ее напором на меня. Я был готов отдать все, и наплевать на все обстоятельства, ради продолжения этого страстного поцелуя. Но в порыве страсти я напомнил себе, что на кону стоит слишком многое, поэтому оторвав Стефани от себя, я пристально взглянул в ее глаза и произнёс максимально жестоким и громким голосом:

— Стефани Пайнс, отныне, ты навсегда заснешь, и будешь беспробудно спать. Твой разум будет за пределами понимания, и он не даст тебе возможность жить и существовать. Отныне, ты лишь пустая оболочка, что будет навечно оставлена в одном состоянии и никогда не очнётся.