Новолуние

В этот момент по моим щекам начинают течь горячие и обжигающие слёзы. Я резко вскрикиваю и открываю глаза. Я не понимаю, где я, что происходит и куда делись счастливые девочка, мальчик и мужчина рядом с ними. Я начинаю испытывать сильную тошноту, а мое дыхание становится прерывистым. Из динамика в автомобиле играют слова, произношение которых я все ещё слышу голосом Влада.

All I want to do (Все, что я хочу сделать)

Is come running home to you, come running home to you (Это прибежать домой, к тебе, прибежать домой, к тебе)

And all my life I promise to, (И всю свою жизнь, я обещаю,)

Keep running home to you, keep running home to you (Я буду продолжать бежать домой, к тебе, продолжать бежать домой, к тебе)

— Да хватит уже! — я закричала и резким движением выключила приёмник в машине.

— Стефани, детка, что случилось?

— Ничего — растеряно произнесла я, приходя в себя после этого слишком эмоционального видения — Музыка мешала мне спать.

— Поэтому ты проспала больше пяти часов — голос Грега был впервые скептическим и немного ироничным — И поэтому ты плакала во сне и что-то с истерикой бормотала себе под нос.

— Мне просто приснился слишком живой сон. Он показался мне чересчур реалистичным.

— Так может это был не сон, а воспоминание?

— Нет, Грег, это было точно не воспоминание. И никогда им не станет.

— Что же ты такого увидела там, что могло вызвать подобную реакцию у тебя?

— Жизнь, которую я никогда не смогу иметь — я отвернулась в сторону окна и стала, молча, смотреть куда-то в сторону.

— Детка, мне жаль, что твоя жизнь оказалась настолько сложной. Ты не заслужила всего этого.

— Не стоит меня жалеть. У каждого свой путь в этой жизни. Мой значит таков.

— Стефани, если можно было хоть что-то изменить, то я бы незамедлительно это сделал. Я бы не нажал ту кнопку на пульте, и Влад вернулся бы к тебе целым и невредимым.

— Грег, что сделано, то сделано. Раз Влад уехал с отцом, то значит у него были на это причины.

— Причина могла быть одна — Грег крепко сжал руль в руках — Ты и твоя жизнь.

— Думаешь, отец мог запугать его моей смертью?

— Другими методами твоего возлюбленного не взять. Я сам все это разработал для Арчи. Я во всем виноват, Стефани. Прости меня, если сможешь.

— Я вижу, что ты сожалеешь о содеянном. Знаешь, как я всегда говорю, признание своих ошибок это уже часть работы над их устранением.

— Ты точно не похожа ни на одного из своих родителей.

— В каком смысле? Я же копия отца.

— Даже отдалённо нет. Я знал его ещё до всего этого. Поверь, он не обладал и частью твоего характера.

— А я всю жизнь боялась быть на него похожей.

— И зря. Ты никогда не станешь им, не с твоей светлой душой. А вот в Арчи всегда было это безумие, просто он его держал внутри себя. Да и ваша мама его сильно изменила и сделала более счастливым и нормальным. Она помогла ему заглушить эту тьму внутри него.

— Это все довольно странно для меня. Я была уверена, что папа был в молодости таким же, как я, а сошёл с ума он уже после ухода, точнее после смерти мамы. Я половину своей жизни винила ее во всем этом и люто ненавидела за все, что мы с Кейт пережили. Мне теперь безумно стыдно за своё отношение к ней и за свою лютую ненависть, которую мама не заслужила, как оказалось.

— Я всю свою жизнь знал Грейс и знаешь что? Я на все сто процентов уверен, что если бы она была жива, то никогда не осудила бы тебя за твоё отношение к ней и в любом случае простила тебя. Она любила тебя и Кейт больше всего на свете. Я помню тот момент, когда она с истерикой попросила меня приехать к ней домой. Я в тот день бросил свою девушку одну на годовщину, бросил важный тест в школе и лабораторную работу, после чего помчался сломя голову к Грейс.

— А зачем она тебя вызвала?

— Когда я приехал, то боялся, что могло что-то случиться. Какого было мое удивление, когда я захожу в дом и нахожу Грейс в слезах. Но это не были слёзы печали или истерики. Она сидела и плакала от счастья. Ее глаза святились неимоверным огнём, а лицо озаряла самая тёплая и радостная улыбка за всю ее жизнь.

— Что с ней случилось? Что вызвало у неё подобную реакцию?

— Ты, Стефани — глаза Грега стали влажными, а голос дрогнул — В тот момент, когда я ее увидел, Грейс смотрела на предмет у себя в руках и плакала. Я ещё спросил тогда «Грейс, что случилось? Почему ты плачешь?», а она мне с истерикой «Это случилось Грег. У меня будет ребёнок. Я стану мамой и у меня будет самая чудесная дочь во всем мире…».

— Подожди, как она могла знать тогда, что у неё будет дочь, а не сын? — я сидела с растерянным лицом, с трудом представляя все то, о чем рассказывал Грег.

— Ты не поверишь, но я в тот момент задал Грейс аналогичный вопрос. Она тогда мне заявила, что чувствует душой, что будет девочка, и она назовёт ее Стефани.