Новолуние

Спустя неделю я все еще боялась выходить из дома и из стен насиженной квартиры. Мне казалось, что если я выйду за пределы знакомых стен, то я потеряю контроль и сорвусь. Одна мысль навредить или убить кого-то меня пугала и приводила в ужас. Все эти тревоги и страхи уходили лишь в те моменты, когда Влад приносил очередную порцию крови. Лишь ее вкус заглушал весь негатив во мне, оставляя лишь чувство спокойствия и безмятежности. В такие моменты я вновь ощущала себя живой и настоящей, что возрождало во мне желание жить дальше. В остальные же разы я сидела в поникшем и удручённом состоянии, отрицая все вокруг. Я даже иногда стала ругаться с Владом из-за его непонимания моих чувств и эмоций. Меня раздражало его осуждение и его нравоучения в мой адрес. Во всем этом был виноват он, поэтому он не имел право меня теперь поучать. Я много раз жалела о его выборе и о том, что он не дал мне спокойно умереть. Все мои мучения разом бы закончились и я больше не испытала бы никаких мук. Но реальность была такова, что моя жизнь теперь будет такой. Я каждый день пыталась себя сдерживать и цепляться хоть за что-то в своей бессмертной жизни, но это выходило у меня не очень удачно. Если бы не поддержка сестры, то я бы совсем сошла с ума. Лишь она стала для меня тем лучиком света, который ярко светил во всей этой тьме. Не знаю почему, но больше я никого не хотела видеть и слышать. Я чувствовала, как сам Влад стал напрягаться в моем присутствии и испытывать некий дискомфорт. Я не могла понять, было это чувство вины или ещё что-то, но мне было довольно дискомфортно все это пропускать через себя. В один из дней, когда Влад срочно уехал по неожиданно возникшим делам, я решила наплевать на все запреты и собственные страхи и выйти на улицу. Стены давили на меня, словно медленно сжимающаяся тюремная камера. Когда давление стало невыносимым, я выпила очередной пакет с кровью, приведя тем самым разум в порядок, и отправилась на улицу. Я не помню, как забрела в какие-то заброшенные районы, но когда я осмотрелась по сторонам, то совершенно не узнала места вокруг. В один момент ко мне подошли двое афроамериканцев, с похотливыми выражениями лиц. Через время один из них схватил меня за руки, а второй, вырвав у меня из рук телефон, принялся приставать ко мне. В этот момент мной вновь завладела моя тёмная сторона, и я дала волю дремавшему внутри себя монстру. Оба парня резко отпрянули, и попытались убежать как можно дальше от места преступления. Я не знаю, что на меня нашло, но в тот момент я совершенно не отдавала себе отчёт в своих действиях. Я не помню, как именно и кого я убила из них первым. Я помнила лишь этот блаженный момент, когда мои зубы почувствовали тёплую плоть, а по горлу пошла волна свежей крови. Вкус крови живого человека вводил в неимоверный экстаз и вызывал сильнейшее опьянение счастьем. Я никогда не испытывала подобных чувств в своей жизни, и не могла даже представить, что подобное хоть раз в жизни можно испытать. Осушив одного из нападавших за несколько минут, я нагнала второго нападавшего и проделала с ним то же самое, что и с первым. Вновь волна счастья и неимоверного наслаждения накрыла меня всепоглощающей волной эмоций. Мне стало так легко и весело, как будто все мои мечты разом сбылись, а моя жизнь была сказкой из любой счастливой истории. Все мои сомнения, страхи, переживания, обиды и разочарования разом сошли на нет, не оставив и следа моей депрессии и подавленности. «Зачем ты так долго все это отрицала? Вот то, чего тебе так не хватало в твоей жизни. Вкус счастья и радости. Ты теперь можешь испытывать это постоянно, не думая о всяких мелочах и болезненных моментах. Отныне ты свободна от этого всего, а весь мир принадлежит тебе».

Глава 17