Новолуние

Он недоверчиво приподнял одну бровь, — А я думаю, ты знаешь, кого я имею в виду. Ты же не станешь меня заставлять называть их, ведь так? Я не хочу делать тебе больно.

— Не понимаю, кого ты имеешь в виду, — опять машинально повторила я.

— Калленов, — медленно произнес он, намеренно растягивая это слово. Пока он говорил это, он продолжал пристально рассматривать мое лицо. — Я видел это сейчас, и каждый раз я вижу это в твоих глазах — то, что значит для тебя их имя.

Я отрицательно покачала головой, в то же время, пытаясь придти в себя. Откуда он узнал? И как это связано с сектой Сэма? Может быть это общество вампиро. енавистников? И зачем организовывать подобное общество, если в Форксе вампиры больше не живут? Почему Джейкоб только сейчас начал верить в россказни про Калленов, если их давно уже след простыл и они сюда больше не вернутся?

На ответ у меня ушло довольно много времени. — Только не говори мне, что ты опять наслушался суеверной чепухи Билли, — со слабой попыткой усмехнуться, сказала я.

— Надо отдать ему должное — он знает гораздо больше, чем я думал.

— Хватит шутить, Джейкоб.

Он неодобрительно посмотрел на меня — Хватит суеверий, — быстро проговорила я. — Я до сих пор не понимаю, в чем ты обвиняешь… Калленов, — я вздрогнула от звука собственного голоса, — Они уехали более полугода назад. Как ты можешь обвинять их в том, что Сэм делает сейчас?

— Сэм ничего не делает, Белла. И я в курсе, что они уехали. Но иногда… происходят вещи, которые уже поздно исправлять.

— Какие еще вещи? Почему поздно? В чем конкретно ты их обвиняешь?

Вдруг, он резко повернулся ко мне и в его глазах сверкнула ярость. — В их существовании. — Прошипел он.

Я была удивлена и растеряна, потому что в моей голове сейчас раздался предупреждающий голос Эдварда, который, впрочем, даже не напугал меня.

— Тише, Белла. Не дави на него, — предостерегал меня Эдвард.

Даже когда голос Эдварда сломал все барьеры, которые я так тщательно возводила, у меня не хватило сил снова их строить. Теперь воспоминания о нем не причиняли столько боли — тем более не в эти драгоценные пару секунд, когда я слышала его голос.

Джейкоб стоял передо мной, кипя от негодования.

Я не понимала, почему так неожиданно появилась галлюцинация Эдварда в голове. Да, Джейкоб был вне себя от злости, но это же был всего лишь Джейкоб. Нет никакого всплеска адреналина, никакой опасности.

— Дай ему прийти в себя, — настаивал голос Эдварда.

Я в замешательстве потрясла головой, — Ты смешон, — ответила я обоим.

— Отлично, — ответил Джейкоб, опять начав тяжело дышать, — Я не буду спорить с тобой. Все равно это уже не важно, ведь опасность исчезла.

— Какая еще опасность?

Он даже не дрогнул, хотя я прокричала эти слова ему прямо в лицо.

— Давай закончим на этом и вернемся. Больше нам не о чем говорить.

Я открыла рот от удивления, — Нет, нам есть о чем говорить! Ты же ничего мне не сказал!

Он прошел мимо меня, шагая назад к дому.

— Я сегодня видела Квила, — прокричала я ему вслед.

Он остановился на полдороге, но не обернулся.

— Ты помнишь своего друга Квила? Да, и он напуган.

Он резко обернулся ко мне. На его лице появилось болезненное выражение. — Квил, — все, что он сказал.

— Он тоже волнуется за тебя. Он просто ошарашен происходящим.

Джейкоб в отчаянии посмотрел на меня.

Я снова принялась подстрекать его. — Он так боится, что будет следующим.

Джейкоб схватился за ствол дерева, его лицо превратилось из бронзового в мертвенно. еленое. — Он не станет следующим, — невнятно пробурчал себе под нос Джейкоб. — Он не сможет. Все кончено. Этого тоже не должно было случится. Почему? Ну почему? — он в отчаянии ударил кулаком по дереву.

Дерево было совсем еще молоденькое и стройное, лишь на несколько футов выше самого Джейкоба. Но я еще больше была поражена, когда ствол с глухим звуком треснул от его удара.

Джейкоб уставился на острые края сломанного дерева в шоке, который тут же сменился ужасом.

— Мне надо возвращаться. — Он так круто развернулся и помчался прочь, что мне пришлось подпрыгнуть на месте, чтобы удержать равновесие.

— Давай, возвращайся к своему Сэму!

— Ты неверно судишь, — послышался его ответ. Он ворчал себе под нос, отвернувшись в сторону.

Я догнала его у пикапа, — Подожди! — позвала его я, когда он уже повернул к дому.

Он обернулся и я увидела, что у него снова затряслись руки.

— Поезжай домой, Белла. Я больше не могу торчать тут с тобой.

Глупая, неуместная боль была невероятно сильной. На глазах опять выступили слезы, — Ты… бросаешь меня? — слова были не подходящими, но они выражали именно то, о чем я подумала. Кроме того, нас с Джейкобом связывал не просто школьный романчик, а нечто большее. Более сильное.

Он вдруг разразился горьким смехом, — Это вряд ли. Если б такое случилось, то я бы тебе сказал — давай останемся просто друзьями, но я теперь никогда не смогу такое произнести.