Новоорлеанский блюз

Известно, что именно в день бракосочетания (в марте 1917 года) Лик увидел оборотную сторону характера Беа, сторону недобрую и буйную. К тому времени они уже переехали из пансиона Бетси Слим в двухкомнатную квартиру на Бэйзин-стрит. Когда они пришли домой после простой церемонии регистрации брака. Лик обратился к молодой супруге со словами:

— Миссис Беатрис Холден! Вроде все прошло хорошо!

— Беа Холден! — повторила она, а потом, рассмеявшись, добавила: — Я не собираюсь подчиняться никакому мужчине.

Но Лик был полон решимости проявить себя настоящим мужем, а потому он строго посмотрел на нее и решительно произнес:

— Теперь ты моя жена, Беа! И будешь, черт возьми, делать то, что я скажу!

— А что это ты повышаешь на меня голос, Лик! Еще никто не говорил со мной на повышенных тонах!

— Это мой дом! — твердо объявил Лик. — А в своем доме, блин, я волен делать все, что захочу!

— Ты никак возомнил себя могучим всесильным негром? Ты решил, что ты кот, добравшийся до сметаны?

У Лика перехватило дыхание. Нет, он не разозлился, он твердо решил показать своей жене, кто в доме хозяин.

— Нет, Беа… — произнес он. Но больше ничего сказать не успел — супруга схватила кухонный горшок и с грохотом расколотила его о голову Лика, отчего он рухнул на пол, как мешок с бобами. Ну разве не прекрасное начало семейной жизни?

Официально Лик и Беа всю жизнь состояли в законном браке. Они так никогда и не развелись, хотя реально их супружество длилось не больше восьми месяцев (и за это время несчастный Лик дважды побывал в благотворительной больнице), изобиловавших жестокими драками, после которых следовали страстные примирения в постели. Так и хочется назвать Лика тюфяком за то, что он так долго терпел подобное к себе отношение. Но еще более соблазнительно навесить на него ярлык «типичного негритоса» за то, что он предпочел «сделать ноги» от своей жены. Но истина, как обычно, намного сложнее, чем лежащие на поверхности факты. Обладая весьма ограниченным жизненным опытом, Лик практически не имел представления ни о том, что такое семейная жизнь, ни о том, что такое любовь, если не принимать в расчет тех чувств, которые он испытывал к маме, бабушке и сестрам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он не мог отличить любовь от сексуального влечения. И нет ничего удивительного в том, что он все еще представлял себе Сильвию — свою сестру! — такой, какой она была в прошлом, хотя сейчас в его подсознании жил образ другой, шокирующей его женщины. И все это время Лик продолжал играть в ресторанчике «122», продолжал расспрашивать о Сильвии всех, имеющих уши, и терпел свою жену, словно будущее уже не сулило ему никаких перемен к лучшему. В конце концов эта комбинация из трех составляющих привела к тому, что Лик был вынужден уехать из Нового Орлеана.

Лик никогда не узнал о том, что лучшие дни Сторивилля закончились задолго до его приезда туда; количество ресторанов и ночных клубов год от года уменьшалось. В конце концов в преддверии Мировой войны армейские структуры, а также администрация военно-морской базы в Новом Орлеане потребовали от правительства закрыть злачные места Тендерлойна (поскольку слишком много солдат и матросов подвергались там опасности). Давление армейского и военно-морского командования возымело действие, и 17 октября 1917 года мэр Нового Орлеана наконец капитулировал и согласился объявить проституцию вне закона. Это произошло в тот самый день, когда Беа Холден обнаружила, что она беременна; а на следующий день Лик услышал наконец кое-что о Сильвии. Да, вот такие зигзаги выдает судьба. А если они кому-то не нравятся, то это вовсе не значит, что их не существует, — надо только получше приглядеться.

Беа, узнав о своей беременности, обезумела от злости. Разве она не делала все возможное, чтобы избежать этого? Она, как учила ее мать, напрягала во время сношения внутреннюю мускулатуру и всегда, как только Лик кончал, стрелой бежала подмываться и делала это со всей тщательностью. Сидя в квартире на Бэйзин-стрит, Беа яростно растирала руками живот, приходя в еще большую ярость. Конечно, виноват в этом Лик: ему так нравится сжимать ее в объятиях после того, как он кончит. Конечно, виноват в этом Лик и его проклятая сперма, сперма негра из джунглей, которая может оплодотворить женщину даже одним своим запахом. Конечно же, виноват в этом Лик и его громадный член, который проникает в самую глубину матки. Конечно, во всем виноват Лик!

— И будь я трижды проклята, если пойду выскребаться к какому-нибудь уличному шарлатану! — обращаясь к стене, громко кричала Беа.