Новороссия Новосветская

— Ну, для рядовых участников мятежа такие меры наказания можно и принять, лет, скажем, на пять. В случае добросовестной работы, в качестве меры поощрения, можно будет им срок заключения сокращать. Будут перед ними и пряник и кнут висеть! — одобрил Предсовнаркома. — А вот что будем делать с их руководством, с членами бюро фракции?

— А можно им больший срок заключения дать: лет семь или восемь. И гражданскую категорию им снизить до "подданный". Начисленную заключенным зарплату перечислять женам. А зарплата у них в разы упадет, вследствие снижения гражданской категории, так что, жены их пилить при каждом свидании будут, — снова включился Зильберман.

— А вот это здорово! Зарплата у них сравняется с рабочими — туземцами. На еду — одежду женам и детям хватит. Но, по сравнению с другими мартийцами их семьи станут совсем бедными. Мощнейший моральный фактор воздействия на мятежников через их жен будет! Никакие замполиты не сравнятся! — заключил Веденев.

— Кстати, о замполитах! Все же, налицо сильнейший провал политико-воспитательной работы нашей партии и комсомола. Недооценили мы все влияние идей даравовцев! Да и НКВД все прозевало! — поставил новые вопросы нарком внешторга Зильберман.

— Идеи Дарав — это, практически, военный коммунизм. Может быть, мы зря Республику назвали "коммунистической"? Все же, мы сейчас социализм строим! И в ближайшей исторической перспективе будем это дело продолжать. Сейчас у нас частный сектор в экономике постоянно усиливается. Может, нам следует именовать Республику социалистической? Ведь и СССР в старом мире именовался социалистическим, а не коммунистическим! Тогда и соблазна вводить коммунизм у левых уклонистов не будет, — поднял стратегическую проблему Мещерский.

Все озадаченно замолчали.

— Умеешь ты озадачить, Николай Иосифович! — Первым пришел в себя Сокольский. — "Коммунистическая" — это ведь мы с подачи недоброй памяти Круминьша в название Республики ввели. Опять он нам с того света напакостил. Этот вопрос с "кондачка" нам не решить. Надо это глубоко продумать, обсудить в коллективах, в парторганизациях, в комсомоле. С народом посоветоваться. Заодно и еще раз проведем разъяснительную компанию по несвоевременности идей Дарав.

— Насчет провала НКВД, так это же мы сами запретили Шнурко вербовать сексотов среди мартийцев. Погорячились мы, видимо. А теперь вот Никита Фадеич погиб из-за этого. Надо эту ошибку исправить, а то опять какие-нибудь недоумки решат власть захватить! — снова озадачил собравшихся Веденев.

По этому скользкому вопросу члены синклита еще подискутировали, но, в конце концов, рекомендацию для НКВД приняли.

— Быть по сему! По наказанию заговорщиков наши рекомендации Верховному Суду я передам. По усилению разъяснительной работы в партии и в комсомоле и по линии НКВД все принимается. Насчет изменения названия Республики — это пусть у Политбюро и Верховного Совета голова болит. Хотя, сама по себе, мне кажется, идея здравая, — заключил совещание Предсовнаркома.

На открытом заседании Верховного Суда, состоявшемся утром в воскресенье, все преступники получили наказания, рекомендованные синклитом: рядовые участники — по четыре года лагеря, а члены бюро фракции — по восемь. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Решение Суда было опубликовано в очередном номере "Известий" и зачитано по радио.

Вечером, перед закатом, взвод туземцев — конвойников при большом стечении взрослого населения Крыма расстрелял вожака даравовцев. Зарыли Скрипко без почестей.

В лагере для военнопленных, что около туземного поселка, один из бараков отделили от остальной территории частоколом. В эту спецзону заселили всех осужденных даравовцев: и мартийцев и араваков. Общения даравовцев с заключенными испанцами конвой не допускал. Теперь, по будним дням из ворот лагеря под усиленным конвоем выходила еще одна колонна и шла через весь город к воротам спецзавода. Вечером колонна возвращалась обратно в лагерь. Конвоиры — туземцы мягко, но неумолимо пресекали попытки жен заключенных прорваться к мужьям.

С пол десятка мартийцев — членов фракции Дарав, и с десяток сочувствующих туземцев в восстании участии не приняли. Руководство фракции расценивало их как недостаточно надежных и не посвятило в свои планы. Половина из них после восстания заявили о выходе из фракции. Однако, трое мартийцев и шестеро араваков решили сохранить фракцию, переименовав ее из "Даешь равноправие" во фракцию "Левые коммунисты". Они по-прежнему были против частной собственности на средства производства.

Через неделю жизнь республики вернулась в привычную колею. Народ встретил приговор суда с пониманием. Мятеж Дарав вызвал у граждан глубокое недоумение. И чего им не хватало? По сравнению с жизнью в Советском Союзе старого мира, жизнь граждан в Республике была просто изобильной. Полное довольство во всем. Питание, одежда, жилье, бытовые удобства, климат — все несравненно лучше. С жиру молодняк сбесился, сделали вывод граждане.