Новоселье

За время своей бурной деятельности, чего он только не вытворял, мурлаг позорный! Находил деньги покойных, если родственники знали, что деньги и ценности точно есть, и получал процент. Но если родственники не знали — находил целиком для себя. Если искомое лежало неудобно — не подобраться, наводил воров за половинную долю через своего слугу-посредника. Потом наводил патруль на воров. При трёх таких ограблениях оказавшиеся дома хозяева были убиты — пять человек.

Пятнадцать весьма состоятельных граждан Летарда ежемесячно отправляли деньги на разные счета, думая, что платят разным шантажистам. Одна из жертв шантажа повесилась. Четырёх шантажистов медиум «нашёл». Сначала он находил тех, кто готов был купить информацию, когда считал, что жертва на грани разорения. Потом продавал «дойную корову» и, чтобы не утратить славу лучшего сыщика, ловил таких же, как и он, подонков. На досуге писал замогильные трактаты и горько сожалел, что прорва информации пропадает зря — со многих горожан просто нечего было взять.

Количество грязных тайн в голове крысёныша меня чуть не придавило своим качеством. Мир стал казаться мерзким и отвратительным.

Права была Яся — за шесть жизней его стоило прибить или превратить в растение. Но Бабушка уверяла, что после моральной коррекции этот подонок будет как медиум ловить убийц и принесёт куда больше пользы, чем наказанный до состояния трупа.

— И совести ему побольше добавь, бабуль. Чтобы мучился.

— Способность к гиперрефлексии, деточка, созданная на основе личности самого объекта — высший уровень ментальной магии, — гордо сообщила мне Короедовна, — учись.

— Вот бы, побольше народу так скорректировать, — намекнула я бабуле на возможность усовершенствования мира.

Но Синяя Бабушка меня не поняла. Или я её. Карнэль заявила, что мир обойдётся и без нас, вмешиваться в оригинальность натуры — неэтично, распоряжаться чужими мозгами — тем более.

— А…

— А этого подонка либо править, либо убивать. Подобный уровень вмешательства предназначен только для крайних случаев, — и мысленно рявкнула: — Ясно!?

Так точно. Ясно. Лидору я по голове только кулаком стукну. Или половником. Его преступление больше чем на шишку не тянет.

Красота — страшная сила

Сыщика Бабушка основательно внутренне перелопатила. Думаю, когда он проснётся, наверняка будет биться головой об стенку, проклиная свою гадскую натуру. По заверению Бабушки — бывшую гадскую. А ещё мне досталась бабулина похвала — я умудрилась не снести крысёнышу половину мозга. А то, что при попытке стереть ему два дня памяти, уничтожила пять, Карнэль Короедовна назвала великолепным результатом. Она думала, что ей придётся месяц замещающих воспоминаний сочинять, что без полного знания реалий конкретного места, согласитесь — сложно.

Слуг развели по комнатам. Надеюсь, они свои с чужими не перепутали, потому что Короед их усыпил там, куда они его привели. Обитатели дворца-при-кладбище лишились счастья помнить наш визит, но зато им светила жизнь не с таким премерзким хозяином, как раньше. (Это я себя так утешала, насмотревшись на «живых кукол»).

Утро подкралось незаметно. Серенькое и хмурое, как моё настроение. Спать хотелось пока не сильно, а зевать — даже очень. Пока я с подвывом зевала, наша компания собирала вещи, «зачищала» — по выражению Яси — «территорию» и обменивалась подробностями дальнейших планов. Наариэль (профессинал, ага) тщательно проверял, не осталось ли каких следов — волоска, шпильки, булавки. Нифса запрягала наших лошадок и с помощью самого бесполезного существа — Лидорчика, грузила в коляску дорожные мешки. Туда же решено было погрузить меня, потому что всё равно больше никто не поместится. К тому же я время от времени клевала носом. «Нарушили ребёнку режим», — обвинила всех разом моя опекунша.

Идею оставить лошадей и коляску в залог торжественно не одобрили. Семейная пара — Короед и Яся — собирались не мелочиться и купить приличный транспорт. Не знаю, что это за такой транспорт (начала задрёмывать и прослушала), но надеюсь — не очередной душный фургон. В Летарде наверняка можно купить что-нибудь и впрямь приличное, но возвращаться за стены города — время терять. А значит, как подсказывает моя интуиция, мы будем иметь дело с телегой.

Короед проследил хорошо ли привратник запер за нами ворота, усыпил его на полчасика и вышел через калитку. Час-другой, и начнут просыпаться слуги. Удачи им. Сочувствую. Когда у хозяев истерика, у слуг наступают не самые лучшие времена. Вот, моего дядю, когда у него эксперимент не удавался, могла терпеть только я.

То ли туман, то ли мелкая дождевая взвесь в воздухе меня поначалу вывели из дремотного состояния. Я ехала в коляске, обложенная мешками, созерцала широкую спину Нифсы и честно старалась медитировать. Синяя Бабушка то ли отдыхала, закрывшись мощными щитами, то ли спала. Но медитировать никак не получалось. За коляской шли Наариэль с Короедом и тихо переговаривались. Всё время хотелось обернуться.