НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ

Полушепотом, ссылаясь на высокопоставленных мужей, передавали подробности о похоронах бывшего начальника охраны Руслана Хасбулатова, 47-летнего полковника госбезопасности в отставке Александра Соколова. В свое время он руководил личной охраной члена Политбюро Егора Лигачева. Соколов, впрочем, как и два его предшественника на посту начальников охраны спикера всея Руси, Хасбулатову почему-то не понравился. Соколов был уволен, что, по свидетельству его близких, вызвало стресс, после которого последовал инсульт, послуживший причиной смерти. На траурном митинге товарищи умершего обвиняли спикера в черствости, который, кстати, проститься со своим телохранителем не приехал.

А вот с вором в законе, по кличке Малина, 63-летним Виктором Максимовым, похороненным на Востряковском кладбище, проститься приехали представители всех преступных группировок Москвы. Вальяжные господа в дорогих костюмах прибывали на престижных иномарках. Что ж, каждому свое: одни предпочитают общаться на уровне Михаила Сергеевича или Бориса Николаевича, другие – на уровне вора в законе по кличке Малина.

Третьи смеются над всеми, и над собой тоже. Эта гостиная – одна из самых веселых в Москве. Здесь рождаются и отсюда разлетаются по всему СНГ остроумные шутки, подхватываемые все еще живучим советским народом, несмотря ни на какие эксперименты, объявляемые правителями.

Итак, гостиная Клары Новиковой.

– Почему женщины не дарят мужчинам цветы?

– Чтобы не занимать им руки. Ей руки мужчины для другого нужны.

– Мужчин «беспокоит»: почему «а олени лучше»?

– Потому что рога ветвистее.

– Почему крокодил от хвоста до головы три метра, а от головы до хвоста – три с половиной метра?

– А крокодил мужского пола?

– Кто тебе больше нравится – Чубайс или ваучер?

– Чубайс дорог мне, но ваучер дороже!

– Новикова – это псевдоним?

– Кажется, у Чехова есть фраза: «Нет ни одного предмета, который не подошел бы еврею для фамилии».

– Что бы вы предпочли: коня на скаку остановить или в горящую избу войти?

– А я и не выхожу из нее. Вместе со всеми.

– Снится ли вам Михаил Жванецкий?

– Ах, в том-то и дело, что только снится!

И смешно, и грустно узнавать о скромном обаянии новой русской буржуазии. Парикмахерши они и есть парикмахерши, несмотря на миллионы супруга. Ни стати, ни вкуса, ни культуры, хотя внешние признаки налицо – например, умение водить иномарку. Правила дорожного движения зазубрить можно. А правила душевного движения?

ЕСЛИ ДЕДУШКА НЕ МОЖЕТ КУПИТЬ ВНУКУ ИГРУШКУ,

ЗНАЧИТ, ЭТО КОМУ-ТО НУЖНО?

Каждый день я вижу их в магазине, на почте, в сберкассе. Старческие лица давно примелькались. Эти люди знают друг друга много лет, живут в соседних домах. Как только в гастроном привезут молоко, сметану или сосиски, а в сбербанке появится наличность, они любезно сообщают по цепочке приятную новость и тут же направляются занимать очередь. Однажды возле почты прямо с машины продавали свежую клубнику, и я видел, как один из моих знакомых старичков попросил продавца взвесить ему сто граммов ягод. На большее не хватало денег.

Пенсионеры считают, что стали первыми жертвами рынка. Они жалуются, что власти жестоко обманули их – не знавших юности, вставших к станкам в 14 – 16 лет, имеющих от 45 до 50 лет трудового стажа. Старый человек, который сегодня не может позволить себе в пору сбора урожая купить кулек ягод, трудился с 15 лет на военном заводе, окончил два института, на пенсию ушел с должности заместителя начальника отдела союзного министерства. Стаж – 52 года, на сберкнижке – 900 рублей. Пенсия – 1200. За квартиру, телефон, коммунальные услуги и другие мелочи платит 400 рублей. Остается 800. На еду и то не хватает. Одежда, обувь, кино – это уже не для него. Донашивает, что было.

Головокружительное повышение цен и ничтожная компенсация – это смерть для людей старшего поколения. А их в Москве более двух миллионов. И вот они оказались лишними, обузой для реформируемого государства. В течение полувека эти люди получали только треть от заработанного, отчисляя остальное государству, создавали основные фонды. Которые сейчас продаются с молотка. Это они оставили запасы товаров и продовольствия, съеденные не создающими, но зато не в меру говорливыми перестройщиками.

Недавно я узнал потрясающую цифру, стыдливо умалчиваемую властями. Знаете, сколько людей пенсионного возраста в России кончают жизнь самоубийством? 60 тысяч человек в год! Это вчетверо больше, чем погибло за девять лет войны Советского Союза в Афганистане. И без учета тех, кто умирает досрочно – из-за нехватки лекарств, отсутствия надлежащего ухода, нормальной пищи.