НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ

А теперь продолжим тему аналога с де Голлем. Российские обозреватели не без злорадства упрекали экс-генсека в плохом знании истории. Ему бы лучше подошло сравнение с Уинстоном Черчиллем, покинувшим в 1945 году свой пост с обидой на «неблагодарных британцев». Что же касается де Голля, то он не просто вернулся, а был призван нацией в тот момент, когда границы распадавшейся империи шрамами воспалялись на коже миллионов французов. И эвакуация из Алжира казалась концом света. И каждый глоток вина, казалось, был с привкусом гражданской войны. Ну, не возникают здесь личностные аналогии!

Впрочем, иронизировала московская газета «Куранты», у Горбачева есть шанс вновь начать политический поход на Москву. В Туле, говорят, группа энтузиастов готова была выдвинуть его в губернаторы. Но вряд ли разоренная губерния прокормит экс-генсека со всей его челядью – в просторечье фондом.

2 июня около 22 часов М. С. Горбачев по настойчивой просьбе представителей телекомпании «Останкино» дал телевизионное интервью, в котором содержалась его оценка распространенного в тот же день заявления пресс-секретаря президента Российской Федерации. Интервью было передано в полуночной программе теленовостей, но с такими сокращениями, в результате которых были изъяты весьма существенные высказывания М. С. Горбачева. К сожалению, это привело к тому, что суть его позиции не была доведена до телезрителей. Между тем принципы свободы слова требуют, чтобы общественность могла ознакомиться с аутентичным мнением М. С. Горбачева. Ниже следует основное содержание интервью М. С. Горбачева ТВ «Останкино».

На вопрос корреспондента, какова его оценка заявления пресс-секретаря президента Российской Федерации, М. С. Горбачев ответил (запись с экрана телевизора):

«Этот документ заслуживает того, чтобы на него отреагировать серьезно. Первое, что приходит мне в голову, – это сделано без ведома президента России. Ибо я далек от мысли, что высказанное в этом документе действительно соответствует размышлениям, намерениям и планам президента.

Ведь в чем пафос моего интервью «Комсомольской правде»? Он в том, что перед лицом очень серьезных процессов, очень серьезных проблем, которые требуют адекватной реакции, нам нельзя допускать, чтобы реформаторский фронт разошелся по сторонам. Надо все силы реформаторские в России объединить для того, чтобы справиться с этими процессами. В связи с этим я не могу и не мог не сказать, что правительство должно выйти из подполья – естественно, слово «подполье» я ставлю в кавычки, – преодолеть сектантскую позицию и пригласить к сотрудничеству все силы, выступающие в поддержку реформ.

Вот ведь о чем речь в интервью. Все остальное только развитие этой темы.

Я думаю, что, может быть, моральное право и моральная ответственность у Горбачева в этом случае самые большие.

Мне в последние недели и здесь, и за пределами страны довелось не раз обращать внимание моих собеседников на то, что сейчас для нас крайне важна стабилизация России, успех реформ в России. Это будет иметь очень большое значение. От этого будет зависеть не только то, как дальше пойдут дела в России в области демократических преобразований, но и то, как дела пойдут в Содружестве стран бывшего Советского Союза, как будут обстоять дела в Европе и в мире. Это первое.

И второе. Если это так, то не увидеть этого можно только в состоянии нервозности. А это плохо, когда правительство и тем более президент начинают нервничать. Перед лицом серьезных трудностей мы не можем допускать таких слабостей и раскисать. Надо сохранять выдержку, анализировать, тем более что эти предложения идут от человека, который весьма заинтересован в том, чтобы все начатое состоялось, в том, чтобы был успех и у Ельцина, и у правительства.

Как и что надо делать – как раз об этом и шла речь в упомянутом интервью «Комсомольской правде», поэтому не буду повторяться.

Ну и наконец должен сказать, что вся тональность этого заявления меня по меньшей мере удивила. Я почувствовал, что что-то за этим скрывается, вроде бы какой-то подтекст».

М. С. Горбачев поинтересовался, каково было впечатление корреспондента от этого заявления. Тот ответил, что после изучения заявления создается впечатление, что в заявлении содержится некая угроза, не вполне ясная – то ли это угроза приостановить деятельность фонда Горбачева, то ли угроза чисто физическая – не в смысле физической расправы, а в смысле лишения каких-то привилегий, таких, как охрана, машина, дача и т. д., и в свою очередь поинтересовался, что думает по этому поводу М. С. Горбачев.

М. С. Горбачев подчеркнул: «Тон заявления, особенно в последней его части, для меня неприемлем. Я его отклоняю, отвергаю и осуждаю. Если это позиция президента – я пока еще не убежден, что это так, – то это все очень серьезно».

Корреспондент уточнил, есть ли ссылки на имя Ельцина в тексте заявления?

«Ссылки есть, – ответил М. С. Горбачев, – впрочем, такое бывало и раньше, когда делались заявления от имени Ельцина, а затем дезавуировались».