НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ

В преддверии годовщины одной из самых жгучих тайн конца ХХ века, разгадка которой вряд ли будет возможна при жизни нынешнего поколения, с сенсационным заявлением выступил Генрих Падва, адвокат Анатолия Лукьянова. Он обратился к своему подзащитному с просьбой об освобождении от дальнейших обязанностей по его защите.

Таково требование закона: адвокат не имеет права сам отказаться от принятой на себя защиты. Только подзащитный вправе решать, продолжать ли адвокату его работу по оказанию юридической помощи. Поэтому Генрих Падва предложил Лукьянову подумать над тем, необходимы ли ему знания профессионального защитника, его опыт и умение.

Что произошло? Почему известный правозащитник, вице-президент Международной ассоциации адвокатов, крупнейший профессионал с почти сорокалетним адвокатским стажем пришел к заключению, что юридическая помощь его подзащитному не нужна? Может, это связано с поведением Лукьянова или с характером их взаимоотношений? Или с новыми обстоятельствами, узнанными из материалов дела? Нет. Адвокат излагает подлинную причину: ему стало ясно, что над его подзащитным вершится не правосудие, а политическая расправа. А участвовать в ней для создания видимости правового решения вопроса о виновности он не желает.

Московская пресса называет автора этого письма человеком, защищавшем при телефонном праве и диссидентов, и тех, кого, как и нынешних узников «Матросской тишины», судили за измену Родине, никогда не пасовавшим перед теми, кто диктовал свою волю суду. И вот первый такой случай в его адвокатской практике. «Оказывается, – пишет Падва Лукьянову, – наши судьбы решают не следователи и прокуроры, не судьи, а некий неконституционный орган, называемый «Мы», состоящий из неизвестных личностей и президента России».

Генрих Падва ссылается на интервью Ельцина российскому телевидению и газете «Известия», где президент, касаясь вопроса о членах ГКЧП, заявил, что, кроме Василия Стародубцева, отпущенного на время следствия, никто из заключенных «Матросской тишины» временно освобожден не будет. Василий Стародубцев, заметил президент, это не Крючков, не он организатор, и отпущен он был потому, что первый прочитал сто шестьдесят четыре тома дела. Мы решили таким образом активизировать остальных.

Скандал? Еще какой! Получается, что президент с кем-то, не называемыми им, а не следователи и прокуроры, решают вопросы освобождения из-под стражи. Две недели назад по телеканалу «Москва» выступал Генеральный прокурор России Валентин Степанков. Генпрокурор заявил, что президент в это дело не вмешивается, даже многого не знает и не пытается давить на прокурора. И вот такой пассаж! Выходит, эти самые «Мы» и за прокуратуру решают?

Телевыступление Степанкова оживленно обсуждалось прессой. Прошел год с момента ареста членов ГКЧП, а о судебном процессе, о котором было сначала столько разговоров, ничего не слышно. По городу ползут слухи о том, что генпрокурор чуть ли не каждую неделю сам ездит к подследственным и довольно много времени проводит с ними в неформальных беседах. Некоторые наблюдатели начали высказывать мнение, что в настроениях прокуратуры произошли перемены, о чем свидетельствует изменение мер пресечения для отдельных лиц, привлеченных по этому делу. Прокуратура также не препятствует появлению в печати интервью, бесед, статей подследственных, которые дают свою интерпретацию августовским событиям девяносто первого года.

Валентин Степанков сказал в телевыступлении, что узники «Матросской тишины» очень много в своих публикациях недоговаривают. А люди хотят знать правду. Чтобы видение картины было объективным, прокуратура намерена обнародовать свое суждение по данному делу в виде публицистического материала. Это предполагается сделать в канун годовщины августовских событий. В Уголовно-процессуальном кодексе есть статья, разрешающая с санкции следователя и прокурора разглашать данные следствия. Российская прокуратура хочет воспользоваться этим правом и поведать гражданам, что было на самом деле в августе 1991 года. Основываясь на свидетельских показаниях и подлинных материалах, следствие покажет, изолировался президент СССР в Форосе или нет, было ли намерение штурмовать Белый дом или это все досужие выдумки.

Так что в ближайшие дни россиян ожидает, судя по всему, немало открытий, связанных с загадкой прошлогоднего августа. Интерес к заявлению Степанкова огромен, поскольку, кроме телевидения, оно было опубликовано в ряде московских изданий. Генпрокурор не отрицает своих частых посещений «Матросской тишины» и бесед с его узниками наедине, в кабинете начальника следственного изолятора, но объясняет это своей обязанностью знакомиться с условиями и режимом содержания. А во время обхода некоторые подследственные просят не вести с ними бесед в присутствии сокамерников. Вот и приходится разговаривать в кабинете начальника изолятора.