Новости из Кремля

Крючков.

Разумеется, обязан. Такова его должность.

Следователь.

Но ведь речь шла о президенте, о Верховном Главнокомандующем.

Крючков

. Но у него был мой приказ, и он обязан был его выполнить.

Следователь.

По инструкции? Он должен был бы, вероятно, обратиться к Председателю Верховного Совета или к другому лицу.

Крючков.

Нет, в подобных случаях достаточно моего приказа...

Следователь.

Вы заявили, что разговаривали с Горбачевым, описали ему обстановку и что вначале дискуссия протекала довольно остро.

Крючков.

Мы предложили ему объявить чрезвычайное положение и передать власть Янаеву с тем, чтобы когда-нибудь позднее вернуться снова к должности. На это он прореагировал очень бурно. Потом он успокоился, но остался на своей позиции: свое согласие он не даст никогда. Речь не шла о том, чтобы полностью лишить власти президента. Это очень важно: ни в одной беседе мы не говорили об этом...

Следователь.

Вы имеете в виду физическое уничтожение?

Крючков.

О чем вы говорите. То, что вы имеете в виду, мы вообще не думали и не обсуждали. Об этом и речи не было. Горбачев должен был жить. Когда речь заходила о Янаеве, все мы, конечно, очень хорошо могли себе представить, что он может быть лишь очень короткое время. Нам было заранее известно: если бы дело дошло до конфронтации и подобному, то нам пришлось бы тогда немедленно уходить в отставку или пойти совершенно иным путем.

Следователь

. Имелись ли устные или письменные приказы штурмовать Белый дом? Вы вообще вступали в переговоры с людьми Ельцина?

Крючков.

Наш ГКЧП не предпринял никаких шагов, никаких акций, каким-либо образом направленных против российского руководства и России. Мы осознавали, что здесь не хватит никаких сил.

Следователь.

Были ли попытки помешать Ельцину вернуться со своей дачи в Москву?

Крючков.

Ни в коем случае. Мы знали, что он выехал, мы хотя за ним и не следили, но были в курсе.

Следователь.

Были ли задействованы ваши вооруженные силы?

Крючков.

В Москве мы усилили охрану Кремля. Мы это сделали уже 19-го... Мы не были подготовлены. И утром 19-го мы не издавали никаких приказов. Все это было отложено на потом. И из всего, что наметили на 19-е, ничего не вышло. Мы сделали это позднее. Вот вы говорите: народ был против и т. п. Народ реагировал двояко. Первая реакция напоминала что-то чувства доверия, пробуждающихся надежд — призыву к забастовке люди не последовали. Где-то бастовали четыре шахты, в Республике Коми и возле Свердловска. А страна реагировала намного спокойнее, чем можно было себе представить. Однако на следующий день ситуация ужесточилась. И снова ведь в промышленности дело до забастовок не дошло, а только до митингов. Крупнейший был в Ленинграде, на это есть своя причина, а Москва в этом смысле показала себя слабее. Там было всего около 160 тысяч демонстрантов.

Следователь.

Отдавался ли когда-либо тайный или устный приказ на арест российского руководства?

Крючков.

Нет, ничего подобного не было.

Следователь.

Вам ведь звонили из российского руководства.

Крючков

. И я теперь могу вам сказать, что я на это ответил. Первое: мы знали, что в Белом доме находится известное число вооруженных людей. Я не могу сейчас назвать это число, оно вам будет известно. Это были люди, пришедшие по доброй воле, я думаю, что их действия были правильными. Но находились и такие, которые попросту хотели использовать ситуацию в своих целях.

Следователь.

Просило ли вас российское правительство, парламент об усилении охраны?

Крючков.

Нет, нужно спросить милицию, нас там не было. Но нам звонили постоянно: сейчас должен начаться штурм. Я все время отвечал: можете спать спокойно и отпустить спать остальных...

Следователь.

Вокруг Белого дома стояли же люди, защищавшие здание. А откуда у них могла возникнуть такая озабоченность?

Крючков.

Да, раздавались выстрелы по БТР. Не было бы этих выстрелов, танки и не стреляли в ответ.

Следователь.

Вопрос сейчас не в этом. Вы забегаете вперед.

Крючков.

Это вы забегаете. Я думаю, будет лучше, если мы продолжим в форме вопросов и ответов. 21-го вся военная техника была выведена из Москвы.

Следователь.

Почему?

Крючков.

Потому, что мы увидели, что это может привести к серьезной конфронтации. И 21-го мы в любом случае хотели избежать обострения обстановки.

Следователь.

А не было ли так: вы увидели, что ваши намерения потерпели полный крах?

Крючков.

Полного краха не было. Еще раз отчетливо выявилось, что порядок есть порядок и что его можно создавать. Все предприятия функционировали. И чрезвычайное положение доказало всем нам, что нигде нельзя вводить чрезвычайное положение — ни в Средней Азии, ни в республиках. Республики звонили нам и спрашивали: вводить ли нам чрезвычайное положение? На это я говорил: если обстановка спокойная, то вам не нужно этого делать.

Допрос Валентина Павлова. 30 августа