Новости любви

Из ресторана доносились заунывные звуки арабской музыки. Эти звуки смешивались с блеянием целой отары овец, которую прогоняли по грязной улице. Ави остановил машину в нескольких кварталах от здания, где располагалась редакция праворадикальной газеты ООП «Аль Хогг». Дело в том, что западным журналистам не рекомендовалось встречаться в Восточном Иерусалиме с израильскими официальными лицами.

– Если только можно, постарайся освободиться к шести. Чтобы засветло отправиться на Мертвое море.

– Я тебя поцелую на прощание?

– Подожди, пока прогонят овец, тогда решим, – сказал Ави, снимая свои темные очки в золотой оправе и помещая их сверху приборного щитка. – Это твоя первая ошибка, – заметил он. – Ты упустила из виду соображения безопасности. Ты даже не подумала о том, что эти овцы могут быть переодетыми членами ООП. Или агентами «Моссад». В общем, одно из двух. Нас так просто не проведешь, моя дорогая…

Он полез на заднее сиденье, достал из сумки пестрый зеленый свитер под горло и натянул его поверх своей форменной армейской рубашки.

– Ты действительно ко всему готов.

– Такова вся израильская армия, должен тебе признаться, – ответил он с комической серьезностью, – именно поэтому мы и выигрываем все войны. Ну а теперь – поцелуй меня.

Я потерлась щекой о его свитер, а потом потянулась к его губам. Сначала он поцеловал меня очень нежно, а потом страстно. Он изо всех сил прижал меня к себе.

Я ощутила знакомую слабость внизу живота.

– Такие поцелуи тоже входят в арсенал израильской армии?

Он погладил мои волосы.

– Я тебя люблю и хочу на тебе жениться. Вот и вся моя стратегия.

Он дождался, когда от избытка чувств я оттолкнула его и ощутила себя снова беспомощной.

– Ладно, – сказала я. – Я начинаю к этому привыкать.

Ави надел свои темные очки в золотой оправе.

– Зачем тебе в «Аль Хогг», ведь у тебя интервью в израильской тюрьме?

– Ты не так уж искушен в вопросах безопасности, как тебе это кажется, мой дорогой, – ответила я. – Чтобы я смогла встретиться с братом того человека, который находится в тюрьме, палестинцы попросили меня переговорить с мистером Ахмедом, редактором газеты.

– Ну конечно, – улыбнулся он. – Обязательно найдется какой-нибудь братец, скрывающийся в подполье.

– Я тебя люблю, – вдруг вырвалось у меня.

И он снова притянул меня к себе и нежно поцеловал.

– Ты непредсказуемая женщина и совершенно сумасшедшая. И я тоже люблю тебя. Будь сегодня поосторожнее.

– Ты тоже, – сказала я, вылезая из машины.

К зданию редакции «Аль Хогг» вела узкая аллея. Здесь все было пропитано особыми религиозными представлениями и историческими противоречиями. Несколько женщин в черных одеяниях сидели на корточках и переговаривались друг с другом высокими гортанными голосами. На головах они придерживали тяжелые корзины с хлебом и фруктами. Старик, подхватив одной рукой полу своего хитона и держа в другой длинную кривую хворостину, бежал вдоль улицы, подгоняя своих овец звонким «р-р-р!».

Я толкнула тяжелую железную дверь, украшенную затейливыми узорами, и вошла в сумрачную прихожую. На всех стенах красовались портреты широко улыбающегося Арафата в черно-белой национальной накидке, который поднимал над головой два пальца – victory, победа. Я увидела человека в узких голубых джинсах и розовой футболке с яркой надписью на груди «Добро пожаловать в Майами Бич!» между двумя миленькими пальмами. Он сидел на краю письменного стола и листал номер журнала «People». Кроме него, в помещении находилось еще несколько мужчин в таких же невероятно узких джинсах. Я сразу заметила их странные скользкие взгляды. Когда я вошла, они начали перешептываться и пересвистываться.

– Привет, – сказала я. – Футболки моя слабость. Человек расплылся в улыбке, обнаруживая два передних золотых зуба.

– Вы мисс Мэгги из новостей Ай-би-эн. А я – Вашир.

– Как поживаете, Вашир?

– Очень хорошо поживаю, спасибо вам большое, – ответствовал он. – А мистер Ахмед очень вас ждет.

Вашир сделал мне знак следовать за ним, показывая на коричневые бисерные занавески за его письменным столом. Подобного рода процедуры были мне хорошо знакомы, и я уже приготовилась к тому, что придется прождать часа два или три, пока мистер Ахмед соизволит принять – с таким видом, будто мы не договаривались о встрече заранее. Когда я проходила сквозь занавески, перешептывание и пересвистывание возобновились. Я зацепилась за эти занавески своей сумкой, а вдобавок еще запуталась в них волосами, так что едва не вырвала из уха золотую сережку.

Но и это еще не все. Стараясь высвободиться, я ударилась правым коленом о раковину, которая почему-то торчала у самого входа в маленькую, душную комнатенку.

– Черт, – пробормотала я.

Крис Ринглер, мой телеоператор, уже дожидался меня в ободранном синем кресле. Он сидел, скрестив на груди загорелые мускулистые руки, и вытянув ноги. На нем была широкополая шляпа в духе «Индианы Джонс», а также розовая футболка с тем же «Добро пожаловать в Майами Бич!» между двумя пальмами.

– Привет, красавица, – сказал он, приподнимая шляпу. – Что, больно?