Новые арабские ночи

— Я заметил у вас в комнате в углу одну вещь, которая будет мне очень полезна в вашем деле, — сказал он. — Я говорю про один из тех чудовищных дорожных сундуков, которые ваши земляки неизменно таскают с собой по всем частям земного шара, одним словом, про ваш саратогский сундук. До этой минуты я никак не понимал, на что могут быть нужны такие громадины, но теперь у меня явилось просветление. Теперь я понял, что подобный сундук как раз устроен для того, чтобы класть в него покойников.

— Ах, право, теперь не до шуток! — воскликнул Сайлес.

— Я только выражаюсь в шутливом тоне, — отвечал доктор Ноэль, — а по существу говорю совершенно серьезно. Первым делом, мой юный друг, мы должны поскорее вынуть из вашего сундука все содержимое.

Сайлес послушно предоставил себя в распоряжение доктора Ноэля. Из саратогского сундука были вынуты все вещи, которые составили на полу порядочную груду. Затем Сайлес и доктор взяли тело убитого человека, один за ноги, а другой за плечи, и не без труда втиснули его в пустой сундук, согнув пополам. Крышка также не без труда закрылась над этой не совсем обыкновенной поклажей, и доктор собственноручно запер сундук и обвязал веревкой, а Сайлес убрал вынутые из него вещи в комод и в шкаф.

— Первый шаг к вашему избавлению сделан, — сказал доктор. — Завтра или, точнее, сегодня вам нужно будет усыпить подозрительность швейцара, заплатив ему что с вас следует, я же займусь дальнейшей подготовкой благополучного конца. А пока сходим ко мне в комнату, я вам дам принять наркотического лекарства, так как вам, безусловно, необходимо выспаться хорошенько.

Следующий день тянулся для Сайлеса бесконечно медленно. Он никому не показывался и просидел все время в углу, сосредоточенно и хмуро глядя на сундук. Ему вспомнилась собственная нескромная страсть к подглядыванию; он сообразил, что из комнаты мадам Зефирин за ним можно все время шпионить. Как ни грустно это ему было, но все-таки он решился заткнуть «глазок» со стороны собственной комнаты. Обезопасив себя от подглядывания, он значительную часть остального времени провел в сокрушенных вздохах, слезах и молитвах.

Поздно вечером к нему пришел доктор Ноэль с двумя запечатанными, но без адресов, конвертами в руках. Один конверт был пухлый, толстый, а другой совсем тоненький, так что можно было подумать, что в нем ничего не лежит.

— Пришло время, Сайлес, объяснить мне вам сеой план, — сказал доктор, присаживаясь к столу. — Завтра утром, с ранним поездом, уезжает обратно в Лондон принц Флоризель Богемский, приезжавший сюда на несколько дней повеселиться на парижском карнавале. Его шталмейстеру полковнику Джеральдину мне посчастливилось несколько лет тому назад оказать одну очень ценную врачебную услугу. Такие услуги обыкновенно никогда не забываются, но в чем она состояла, этого я не нахожу нужным вам объяснять. Достаточно вам знать, что он готов отплатить мне за нее, чем только можно. Вам необходимо проехать в Лондон так, чтобы ваш сундук не открывался. По таможенным правилам этого нельзя, но я узнал, что багаж высоких особ пропускается таможенными чиновниками, из вежливости, без осмотра. Я попросил полковника Джеральдина, и он согласился. Завтра в шесть часов утра поезжайте в гостиницу, где остановился принц, и ваш сундук причислят к его багажу, а сами вы проведете один день среди его свиты.

— Мне кажется, как я уже вам говорил, что я видел принца и полковника Джеральдина в тот вечер в Баль-Бюлье. Я даже слышал часть их разговора.

— Это очень возможно. Принц любит бывать во всевозможных кружках и обществах, — отвечал доктор. — По приезде в Лондон ваша задача будет почти окончена, — продолжал он. — В этом толстом пакете я даю вам письмо, на котором не решаюсь написать адреса. Но в другом конверте находится адрес дома, куда вы можете отвезти свой сундук. Там его у вас примут — и больше ничего. Все ваши треволнения на этом кончатся.

— Увы! — сказал Сайлес. — Я бы очень желал вам поверить, но разве это возможно? Вы рисуете мне широкие перспективы, но, скажите пожалуйста, разве я могу допустить такой невероятный исход? Будьте великодушны до конца и объясните мне подробнее вашу махинацию.

Доктор, по-видимому, очень огорчился.