Новые Боги (СИ)

Я метнул в одноглазого мощный огненный шар, не особо рассчитывая на успех, просто чтобы отвлечь. Гаркнул «Займитесь циклопом!» и тут же взмахнул мечом, разрезая направленную в меня сосульку. Артефакт оказался сильнее, однако заложенная в заклинание сила воды и ветра тут же высвободилась, тараном врезавшись в меня, сбив с ног и насквозь промочив одежду ледяной водой.

— Если ты желаешь по-плохому, то так тому и быть!

Вирис больше не источал вежливые улыбочки. С перекошенным от напряжения лицом он готовил какую-то новую пакость, на порядок более мощную, чем банальные сосульки. Меня начало колотить от озноба и я, аккуратно нагрев одежду, поднялся с пола. Думаю, со стороны зрелище вышло весьма эффектным. Воин с обнаженным, иссиня черным вычурным мечом, горящими яркой зеленью глазами и парящей одеждой.

— Признаю. Мне всегда нравилось по-плохому. Пора на ту сторону, ублюдок.

Краем глаза я заметил, что рогатые, вынужденные сражаться каждый сразу с несколькими противниками, испытывали некоторые трудности, но отнюдь не критичные. Богомол и Алекса кружили вокруг циклопа, который, яростно вереща, пытался достать их кулаками и магией. Сотни щепок на полу — вот и все, что осталось от дубинки после очередного выстрела амазонки. Кажется, я, сам того не подозревая, создал страшное оружие против могущественных великанов. Не вступающая в ближний бой Илона деловито и без суеты перезаряжала винтовку.

Эта секундная потеря концентрации едва не стоила мне жизни. «Водник» закончил свою волшбу и направил на меня растопыренную пятерню. А в следующее мгновение меня словно забросило в центр неистового торнадо.

Появившаяся воронка, в центре которой я оказался, закрутилась с неимоверной скоростью. Она мгновенно вобрала в себя всю влагу и закрутила вокруг меня адский хоровод сотен бритвенно острых льдинок. Единственное, что я успел сделать это призвать всю доступную мне мощь земли, создав на своей коже плотную броню из мрамора и земли. Смерч попробовал было оторвать меня от земли, но значительно возросшая масса не позволила этого сделать. Однако даже сквозь свою броню, от которой ежесекундно отлетали стачиваемые льдинками пылинки, я чувствовал, как разгоряченная одежда вновь моментально остыла — такой вокруг меня царил холод.

И пусть земляная броня спасала меня от риска быть разобранным на ошметки, но ничего не могла поделать с могильным, пронзающим до костей холодом.

Земля — не могла. А вот огонь очень даже может.

Чувствуя, что еще немного и конечности окончательно утратят способность шевелиться, я воззвал к доступной мне толике огня и бросил все в почти угасшее плетение, подогревающее одежду. Перенаправил на земляную «кожу», добавил признак собственного источника, «приказав» тем самым огню не спалить меня в головешки и замкнул контур.

Не знаю, как это выглядело со стороны. Наверное, как в тех самых земных видео, в которых объятые пламенем каскадеры бегают туда-сюда, на радость зрителям. Зашипело так, словно на огромную раскаленную сковороду кто-то вылил целую бочку воды. Во все стороны прыгнули клубы горяченного пара. Несмотря на то, что Вирис усилил нажим, я разорвал смерч и шагнул вперед, пылая как заправский факел.

Милан, если бы я мог, то непременно пообещал бы рассказывать об этом моменте внукам. — голос Димитра дрожал от возбуждения. — Ты гребаный сукин сын! В какой-то момент я уже подумал, что отправлюсь в места, гораздо менее уютные, чем твоя голова.

— Я тоже, дружище. Я тоже…

За то время, что я раздумывал внутри смертельного смерча, сдохнуть мне сегодня или чуть попозже, вокруг произошли изменения. Несколько минотавров лежало на залитом кровью полу, а четверка выживших, в числе которых я узнал и Муазона, теснила закрывшуюся в обороне пятерку спартанцев. Остальных рогатые воины, явно не без помощи Илоны, отправили на прием к Гадесу. Одноглазый могучий ублюдок, с ног до головы изрезанный, с оторванной по плечо левой рукой, лежал на полу и уцелевшей клешней пытался достать наскакивающих на него с двух сторон Богомола и Алексу. Кто бы не создал этих тварей — живучестью наделил отменной. Однако конкретно этому циклопу его запас прочности не поможет.

— Как это возможно?! Кто ты такой, Гадес тебя задери?!

В голосе Вириса сквозили истерические ногти. Я повернулся в его сторону, досадуя, что вновь допустил оплошность и оставил врага без внимания.

Но оказалось, что корил себя я зря. Лощеный хлыщ перестал быть таковым. Потемневшие веки, впалые щеки, появившиеся вокруг глаз лучики морщин — он словно разом постарел лет на двадцать. А общее истощение читалось даже без магического зрения.

— Я влил в «Объятия смерти» прорву силы! Использовал мощнейший накопитель! Человек не мог выжить! Не каждый бог бы смог!