Новые чудеса Дивнозёрья

Но упырь из кинотеатра мог оказаться намного сильнее Иваныча. Сколько в зале человек? Примерно дюжина. Зачаровать всех разом могло только очень древнее существо. И хитрое. Это ж надо было додуматься — использовать кинотеатр в своих гнусных целях. Тут тебе и темно, и никто лишнего не услышит — вон как динамики орут. Немного подумав, Тайка решила, что, будь она сама упырём, непременно устроилась бы сюда работать. На кассу. Или билеты проверять. Чтобы примелькаться.

Стоило Тайке об этом подумать, как Тина, осторожно пнув её под креслом, прошептала:

— Смотри, там эта билетёрша.

Пришлось немного скосить глаза, чтобы увидеть, как по лестнице медленно спускается девушка с розовыми волосами.

— Похоже, у нас не упырь, а упырица, — Тайка украдкой дотронулась до уха. Кладенец нагревался всё сильней. Ох, кажется, драки не избежать…

— Она сейчас кровь пить будет? — голос Тины слегка дрогнул.

— Ну, сперва ей придётся подойти поближе. А мы не позволим.

Тайка надеялась, что это прозвучало достаточно ободряюще, но у неё самой зубы отбивали дробь. То ли от страха, то ли оттого, что в кинозале снова резко похолодало.

Упырица остановилась. Неужели почуяла, что за ней наблюдают?

Но нет. Девушка со спокойной улыбкой протянула руку к сидевшему через ряд от Тайки кудрявому парню с попкорном (в мерцающем свете блеснули когти), но не коснулась жертвы. А Тайка вдруг увидела, как от макушки парня к ладони упырицы тянется-вьётся тонкая серебряная ниточка.

— А ну, стой! — дольше молчать она не могла, вскочила.

Кладенец оттягивал ухо — сейчас точно превратится. Хорошо бы не в ложку или ещё какую ерунду.

Но в этот раз клинок не подвёл: тёплая рукоять удобно легла в ладонь, а остриё застыло в паре сантиметров от горла упырицы. Та от неожиданности вскрикнула и опустила руку, а парень как ни в чём не бывало продолжил пялиться на экран.

Тина тоже вскочила, замахнулась, и пф-ф — облако чесночной соли взлетело в воздух!

Упырица закашлялась, замахала руками.

— Да чё вы? Блин! Ненормальные!

— Хорошо устроилась, да? — Тайка сдвинула брови к переносице. — У-у-у, кровопийца!

— Но я не пью кровь! — упырица наморщила нос, будто вот-вот расплачется.

— Ага, ври больше!

— Тай, а может, и правда не пьёт? — Тина кивнула на парня с попкорном. — Она ведь к нему даже не подошла. Слушай, а бывают вампиры-вегетарианцы?

— Знавала я одного такого, — буркнула Тайка. — Обещал: кровь пить брошу. А стоило только отвернуться, опять взялся за старое.

— Эй, я никогда не пила кровь. Вообще ни разу. Ни капельки, — упырица тёрла веки (хорошо, что когти втянуть успела, а то расцарапала бы себе всю физиономию).

Из-под её короткой юбочки вдруг показался — Тайка глазам не поверила — длинный, похожий на собачий хвост. Пушистый такой и крючком, как у лайки.

— Ты это видишь? — ахнула Тина.

— Угу.

— А это нормально? Ну, в смысле для упырей.

— Не-а.

Уж сколько Тайка на своём веку повидала разных кровососов, а хвоста ни у кого из них не видела. Те если и превращались, то только в летучую мышь — и сразу. В смысле целиком, а не по частям.

— Сами вы упыри! — обиделась девушка. — Не разбираетесь, а лезете! Напраслину возводите. Стыдно должно быть!

От такого напора Тайка немного стушевалась и опустила клинок.

— Ладно-ладно, давай поговорим.

— С этого начинать надо было! — билетёрша показала зубы. Кстати, очень даже острые.

— Непросто поверить в твою невиновность, знаешь ли. Когти и клыки сами за себя говорят. И целый зал заколдованных людей. Или скажешь, не ты их заколдовала? — Тайка говорила, а сама бочком-бочком перемещалась, чтобы преградить девице (кем бы она там ни была) путь к выходу.

— Тут отпираться не буду. Моя работа. И что дальше? Разве им от этого плохо? Сидят себе спокойненько, киношку смотрят. А когти да клыки и у собак есть. Они что, тоже кровь пьют, по-вашему? Пф! — девушка сплела руки на груди, вздёрнув острый носик.

Ни дать ни взять — оскорблённая невинность.

— Тогда рассказывай по порядку. Кто ты такая и что здесь делаешь?

— А может, лучше фильм досмотрим? Нет? Да хватит уже железками размахивать! Вот не буду с тобой говорить, раз ты такая злая. Лучше подруге твоей расскажу, коли захочет послушать. Захочешь ведь?

Тина, конечно, кивнула — а что ещё оставалось? А девушка с напором продолжила:

— Меня зовут Радка. И я не упырица, а босбрка. Слыхала о таких? Оно и видно, что не слыхала. Потому что не местные мы. Соседушки, понимаешь? В горах живём. Если идти далеко-далеко к закату, может, однажды встретишь моих соплеменниц.

— А здесь ты как очутилась? — Тина говорила дружелюбно, но пакетик с чесночной солью на всякий случай держала наготове.

— Да как и все, — пожала плечами Радка. — Захотелось свет белый посмотреть, себя показать. А то всю жизнь в одной деревне жить, у коров молоко воровать — скукота. Люди ещё такие хитрые стали — обложат всё ветками тёрна, не проберёшься. Чеснок сажают и петрушку. Тьфу, пакость.

— Значит, ты решила в город перебраться? То есть в небольшой городок, — Тина переглянулась с Тайкой, и та кивнула, мол, продолжай.