Новые дороги — новые заботы (СИ)

Дракону она понимала. К ней бы кто в зубы или под хвост… в смысле, под юбку кто полез, она бы и круче высказалась… И не только высказалась.

Женщины же, блестя возбужденно глазами, лишь переглянулись и чуть смущенно хихикнули.

«Не переборщила ли я с омоложением? — недовольно покосилась она на сияющих женщин. — Слишком шустро скачут. Как бы на перетрах не потянуло. И где я им мужиков в лесу искать буду? Не Ррорха же отдавать? Он мне и самой пригодится. Вот ведь! Хочешь, как лучше, а получается, как всегда».

— Не сердись, — усмехнулась Дарья. — Должны же мы проверить насколько, — тут она не сдержалась и весело рассмеялась, — вы толерантны.

«Надо же! Какие образованные!« — ехидно хмыкнула Мрия.

— Не ко всем. Убивать нам нельзя, но это не значит, что должны терпеливо и молча сносить оскорбления и нападения, — чуть резче, чем хотела, произнесла она.

Обе женщины согласно закивали головами.

— Это правильно. А то мы тут как-то по телевизору смотрели фильм, явно же предназначенный превращать людей в покорных баранов, — сердито нахмурившись, произнесла Дарья. — Только представь, прогуливается вечером по парку молодой мужчина с детьми, женой и подругой жены. Тут навстречу группа пьяных или обкуренных парней лет по шестнадцать-двадцать и давай приставать. Он их, как и положено нормальному мужику, послал куда подальше. Тут один из обдолбаных уродов нож достал и на него. Ну, мужчина руку козлу закрутил и оттолкнул, а тот возьми да спьяну и упади, да на свой же нож и напоролся. Короче, сдох гаденыш. И ты представляешь, что скотина-режиссер показал дальше: все друзья и знакомые этого мужчины назвали защитника женщин и детей убийцей! — помолодевшая старушка чуть ли не скрипнула зубами. — Ведь и дураку же ясно — заказная муть. По фильму выходит, что тот мужчина должен был молча сносить оскорбления и безропотно позволить издеваться над собой, женой, ее подругой и собственными детьми, и добровольно подставить шею под нож! Не, ну ты представь! Вот же ур-р-роды! Мы дальше и смотреть не стали. Брешут суки! Ну, не довели еще россиян до полного оболванивания! Не довели! Однако, судя по фильму, к этому все идет! И ясно же кому это выгодно! Тем, кто разворовал все, что принадлежало государству, и стал грабить, насиловать, убивать одиноких стариков ради квартир, продавать в восточные гаремы молодых девчат, и на органы детей, — женщина полыхала гневом.

— Стоп, стоп! — подняла руки Мрия. — Я же не спорю. На покорности не настаиваю. И решительно заявляю, мы здесь точно не при чем. Только вчера прилетели с другой планеты кадры для своей подобрать.

Шумно выдохнув, Дарья постояла с минуту с закрытыми глазами, приходя в себя.

— Прости, наболело, — вздохнула печально она.

— Угу, угу, — скептически хмыкнула Мрия. — Ты уж прости, но на деревенскую старушку ты как-то слабо тянешь.

— В Ленинграде родилась, — грустно улыбнулась Дарья. — Именно в Ленинграде! — с нажимом уточнила. — Не в городе имени предателя собственного народа, желающего поражения своей родине, а городе на берегу Невы, за который во Вторую Мировую сражались и погибли тысячи и тысячи людей. Мои родители врачами были… До последнего в госпитале работали… Так одной бомбой и накрыло, — она мазнула рукой по сухим глазам и хмуро посмотрела на собеседницу. — И ведь не Петроградом, городом Петра переназвали, а заграничное имя вытащили. К-ко-о-озлы!

Мрия философски развела руками, типа, не виноватая я. Дарья насмешливо фыркнула.

— Выучилась на врача. Вышла за военного. Поколесила по гарнизонам. Гибель мужа перенесла относительно легко. Вечно его носило по командировкам. Виделись редко. Привыкла, что его как бы и нет рядом. Сын пошел по стопам отца. Выучился на военного, — она скорбно поджала губы, — погиб в Афганистане. Думала, с ума сойду. Тетка сюда забрала. Заставила пойти работать. С лекарствами в деревне всегда плохо было. Хорошо, хоть соседка научила в травах разбираться. Втихую пользовала болящих. А как на пенсию вышла, так и в открытую начала травничать. Участковый не раз приходил ругаться, но от властей прикрывал. С Фросей в медицинском вместе учились. После учебы жизнь развела, но мы переписывались. Друг к другу в гости ездили. Как только начался дележ и прихватизация государственного достояния, сюда ее зазвала. Она ведь тоже к старости одна осталась. Могли за квартиру и убить, — она задумчиво вздохнула, — вот так то.

Мрия молча покивала. Что тут можно сказать? Судьбы, как и люди, разные. Похожих нет. Да и вряд ли женщины нуждаются в сочувствии.

Помолчали несколько минут, думая каждый о своем. Затем Дарья принялась осторожно выпытывать, а не собираемся ли мы вмешиваться в политику. Мрия неопределенно пожала плечами:

— Не волнуйтесь. Никто вмешиваться не собирается. Нам бы у себя на Флоксе порядок навести, да государство создать с нуля. Работы непочатый край, а мы в этом деле ни петь, ни плясать. Вот за кадрами и приехали. Да я к тому, что происходит в России, и не присматривалась. Ни нужного образования, ни времени, ни желания нет.