Новые духовные беседы

– Вопрос кажется мне неуместным и совершенно нелепым; ведь мы знаем, что вся твар-ная красота вида (Иак. 1,11) и весь тварный состав оставляются при разрешении, и тогда уж не земля предлагает свои плоды для пропитания тела, но приходит небо со всем его домостроительством. Зачем еще будет людям нужно добывать себе пропитание и шить одежду, если, по слову Господа, разрешится всё видимое? Не ясно ли, что есть нечто иное выше зримого, что и будет даровано? Да, должно и одетым быть, и накормленным. Но если для израильтян манна, дарованная им в пустыне, была непривычна и иноприродна их природе (ибо написано, что хлеб ангельский ел человек, Пс. 77, 25), то насколько лучшую пищу и одежду даст Он людям в грядущем веке, и насколько чуждую их природе! Все приемлющие ныне залог духа и небесное сокровище в сердца свои (Кор. 1, 22), все ныне носящие одеяния славные и небесные, все рассевающие на земле небесное и духовное семя сердца, все они несомненно насладятся и телесной славой. Ибо втайне растимая теперь их душами божественная красота в Воскресении внезапно и изобильно раскроется и озарит внешнее тело вечным светом. Разум, превосходящий достоинством тело, уж непременно обнаружится там, и дух Божий проявится, а вместе с ними засияет славой и тело; Бог, уже и теперь одевающий душу своей славой и дающий ей питаться от своего огня, в ту долгожданную пору и тело тоже оденет и сообразным славному телу Своему представит (Фил. 3, 21), дав тогда успокоение пищей и одеяниями небесными, работы нетленной ангельской.

2. В видимом мире свои труды есть у ночи и свои у дня. И дела ночные злы: в эту пору злодеи являют свое беззаконие, под прикрытием мрака злоумышляют и воруют и блудят и прелюбодействуют безопасно, никем не удерживаемые. Но светлы дневные труды, труды праведности и благочестия. Всё, совершенное явно, свет есть (Еф. 5, 13), будучи совершено в Боге. Подобно тому и делающие беззаконие словно бы в ночи многое скрывают, но потом всё позорное уличается светом (Еф. 5, 13). Носящие уже теперь семя зла в своем сердце, имея разум отягченный стыдом злых дел, стараются скрыть и спрятать свои безобразия, но не могут остаться незамеченными для Бога, ибо Ему всё обнажено и открыто, и Ему дадим отчет (Евр. 4, 13). Тьма, сейчас объемлющая их душу и сердце, в день суда и тело затмит и сокроет, и они будут пить из темных сосудов зла; добрые же дела праведных засияют как солнце (Мф. 13, 43), потому что не смогут оставаться сокрытыми. Как плодоносящее дерево, всё летнее время вынашивающее в себе плоды, не может скрыть, как они наливаются, потому что подошедшая пора какой-то неудержимой силой исподволь доводит плоды до зрелости; как захороненное в землю зерно сначала неявно в ее недрах пускает корни и тяжелеет, а потом, проросши и выйдя на поверхность земли, напиваясь соками, открывается взору, поднимается стеблем, наливается в колос (Мк. 4, 28) и отдает зерно; и как лоза, пересаженная в виноградник, сначала набухает внутри в своей сердцевине и потом распускается, вся плодоносящая, и дает в свою пору вино – так же точно христиане, сейчас еще напрягающиеся в борении и в небесном вертограде укореняющиеся сладчайшими корнями в землю сердца, не смогут скрыть плодов, но их душа в день воскресения внезапно озарит и тело, возвеселив и облагодатствовав его. Опять же и деяния грешников обнажатся. Как целомудренная девица, впавшая в блуд и зачавшая, старается утаить свое скверное распутство и утаить не может, потому что плод, достигнув своей полной величины, представляет доказательство беззакония собирающейся родить, так зачавшие в своем сердце от греха и рождающие плоды беззакония не могут в судный день избежать страшного и неизреченного огня, но и души и тела их будут одинаково осуждены.