Новые эльфы

— Не спорю, — согласился Келеэль, являющийся его оппонентом. Пятитысячелетний эльф стоял, опираясь на посох, и собирался отстаивать в споре, перешедшем в философскую дискуссию, ту позицию, которую считал правильной. Вот только никто из присутствующих на поляне, кроме архимага, естественно, не знал, чем закончится этот диспут. После того как некоторые маги, сбежавшие на время из стен учебного заведения под разными предлогами, вернулись на свои рабочие места, он начал действовать. Сам по себе такой прием, как бегство, архимаг позорным не считал. Ему не раз приходилось отступать, причем иногда очень и очень быстро, благодаря чему он до сих пор и жив. Но своих он не бросал. Никогда. И если бы ему пришлось уносить ноги сейчас, он вывез бы с собой столько учеников, сколько смог. Если, конечно, был бы уверен, что охота ведется не только за ним. Сбежавшие не взяли с собой никого! Первым делом Келеэль решил разобраться со старшим друидом и преподавателем ментальной магии. Последнюю он, после личного с ней знакомства, оправдал. Эльфийка, бывшая лишь немного старше своих студентов и приходившаяся близкой родственницей убитому ассасинами волшебнику, поступила вполне разумно, отправившись навестить цитадель родного клана. Но вот второй из наставников юных эльфов оправданий в глазах архимага не имел. И должен был за это поплатиться. С заявившимся прямо на урок Келеэлем друид спорить не захотел. И даже от прямо поставленного вопроса: «Почему в такое тяжелое и опасное время он покинул учеников?» — старался отвертеться, переводя разговор в область философии. А когда понял, что отвечать все равно придется, попытался выпроводить студентов, но архимаг не дал.

— Вот только сравнивать магов, пусть и молодых, с зайцами я бы не стал, — продолжил древний волшебник, поудобнее опираясь на посох. — Скажите-ка, ребята, вы со мной согласны?

Юноши и девушки, сидящие перед двумя опытными волшебниками, хранили почтительное молчание, но по глазам было ясно видно, что точку зрения Келеэля они разделяют. Им не хотелось стать чьей-то шубой, в то время как более опытные сородичи удирают.

— Давайте проведем эксперимент, — предложил старый эльф.

— Какой? — бледнея на глазах, пробормотал друид, явно вспомнивший все легенды про характер древнейшего в мире мага, чьим коньком на протяжении тысячелетий была некромантия.

— Ударьте меня, — предложил Келеэль.

— Но, древнейший, я не могу… — опешил жрец природы.

— Смелее, — подбодрил его волшебник. — Вы здоровы, крепки, как столетний дуб, и являетесь не самым слабым магом нашего народа. Неужели вы никогда не участвовали в битвах?! Да быть такого не может.

— Участвовал, но…

— Так чего же вы ждете? Ну же! Ударьте меня. А то я начну первым!

— Э-э-э… как? — замешкал друид, понявший, что отвертеться не получится.

— Да как хотите, — пожал плечами Келеэль. — Обещаю, магией против вас я пользоваться не буду.

Друид поднял руки на уровень груди и сконцентрировался. В них возникло зеленое сияние, которое через несколько мгновений должно было оформиться в какое-то мощное заклинание.

Келеэль просто шагнул вперед и ударом посоха выбил из эльфа дух. Драться оружием он не умел. Но для того, чтобы огреть ушедшего в себя друида тяжелой палкой по голове, этого и уметь не надо было.

— Заметьте, никакой магии, — обратился он к выпучившим глаза студентам. — Так же и лисы в дикой природе не всегда удирают, бросая потомство на произвол судьбы. Некоторые из них дожидаются, пока их увидят, а потом уходят, уводя врага за собой. Или бросаются на свору, кусая псов и заставляя их забыть о детенышах. И вся сила охотников становится абсолютно бессмысленной. Зверь ушел, и детей его никто не тронул. Знаете, мне со всем моим опытом пяти тысячелетий кажется, что те из них, что будут бороться, продолжат род, а те, что будут прятаться и бегать, исчезнут, не оставив потомства. Урок окончен, расходитесь, вряд ли ваш… наставник… сможет его сегодня продолжать.

«Это занятие вообще и эту паузу в частности студенты запомнят навсегда, — улыбнулся про себя Келеэль, глядя в спины уходящим молодым людям. — Да и впечатление обо мне у них останется самое лучшее. Кому же не хочется уйти пораньше и заняться своими делами? Мне, кстати, тоже пора. Раз уж выдался более-менее свободный денек, стоит посмотреть, чего там мои протеже поделывали последнее время».

— Ну и что это? — ошарашенно пробормотал Серый, вглядываясь в полумрак пещеры. Застывшего на пороге пещеры эльфа можно было бы вполне использовать для того, чтобы написать с него картину под названием «Изумленный воин, вернувшийся домой». Кое-как залатанная кольчуга, запыленный плащ с дырами, оружие в руках и неверящий взгляд, устремленный на что-то прямо перед собой.