Новые герои

Я впервые со времен прибытия в Торгоград подумал о своих бывших спутниках. Вряд ли их судьба оказалась намного легче моей. Хотя, возможно, им проще перенести подобные условия, ведь, похоже, что никто из них не обладает такой утонченной и ранимой душой, как я. Разве что Вася…

На мое плечо легла чья-то рука, и я отскочил от неожиданности - ведь я не слышал шагов, а слух у меня очень хороший. Неужели это новые шутки этих извращенских дроу…

На дорожке, ухмыляясь во весь рот, стоял Аквас.

– Иди сюда, - он поманил меня пальцем.

Я отрицательно помотал головой, отступая к кустам (уж лучше исцарапаться, чем общаться с этим голубым).

– А зря. Насколько я понял, в тебе паразитирует т'тага?

Меня передернуло от одного названия.

– Не очень приятные ощущения, не так ли? А знаешь, т'тагу ведь вывели мы… мориоградцы. Надеюсь, Лоск позаботился просветить тебя в этой области?

Лоск вообще почти никогда не опускался до объяснений чего-либо и поэтому о мориоградцах я слышал от него только один раз… когда он засаживал в меня личинку. Но и этого воспоминания оказалось достаточно, чтобы меня начала трясти мелкая дрожь. Я продолжал отступать, теперь уже через кусты, а Аквас так же медленно шел ко мне, и при его приближении ветви сами разлетались в стороны, как будто не желая прикасаться к этому мерзкому созданию.

– Понимаешь, т'тага это так… мелочи. У нас есть и куда более совершенные способы усмирения непокорных. Как, например, тебе нравится идея неполного зомбирования? Мысли жертвы остаются свободны… ее разум не поврежден, если, конечно, выдержит осознание того, что делает тело… А что ты скажешь насчет временных провалов памяти… а потом оказывается, что ты в это время убивал, насиловал и мучил тех, кто тебе дороже всего? Лучше всего это работает на ни о чем не подозревающих жителях…

– Я принадлежу Лоску, - хотя обычно мне была отвратительна сама мысль о рабстве, сейчас я попытался обратить его в свою пользу.

– А я - Беломору. Как по-твоему, кто из них сильнее? Если уж говорить честно, даже со мной Лоска нельзя сравнивать… Он выскочка, торгоградец, - с презрением произнес Аквас. - А идиоты торгоградцы думают только о деньгах, в отличие от нас. Мы же тренируем силу… могущество. Как, по-твоему, правильно считать, что на нашей территории нет богов? Отвечу сам - нет. У нас нет ОДНОГО бога, потому что каждый из нас - бог. Мы различаемся по силе, но все мы - боги. Мы сами творим свою жизнь и распоряжаемся чужими… жизнями тех, кто слабее нас. Да, я не могу утверждать, что столь же могуч, как, например, здешний Лэт, но вот мой учитель… он по силе практически равен ему. Так что не глупи, мальчик. Иди ко мне.

Я уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда. Тогда я попытался проскочить мимо Акваса и скрыться в доме, но он схватил меня за волосы и притянул к себе.

– Посмотри на меня. Я - власть. Ты - раб. Ты будешь подчиняться, ибо Я так хочу.

От его взгляда кружилась голова, в глазах на мгновение потемнело… а потом я почувствовал, как мои руки сами поднимаются на его плечи и увидел его приближающееся лицо.

Поцелуй был долгим… и отвратительным. Как ужасно, что я не могу управлять собственным телом, не могу вырваться, убежать… убить эту тварь!

– Идем, - оторвавшись, он вновь поманил меня пальцем, и мое тело подчинилось.

По дороге я пытался вновь обрести власть над собой, отчаянно боролся… думал даже о приступе, вызываемой т'тагой… нет, такого все же не надо. Все было напрасно. И, как назло, нам по пути никого не попалось!

Аквас провел меня в свою комнату и молча указал на кровать. Мое тело село.

– Подожди меня здесь, - усмехнувшись, приказал он. - Я пойду приму ванну.

Он вышел. Я продолжал бороться, но не мог шевельнуть ни одним мускулом… не мог ничего! Лишь глаза принадлежали мне, я мог смотреть по сторонам… но не мог даже закрыть их по своему желанию! Ужас удушливой волной подступал к горлу… хотелось кричать, бежать, плакать… Но тело продолжало сидеть и почтительно улыбаться, ожидая своего пленителя.

Потом он вернулся.

Он вошел в комнату полностью обнаженным, остановился и несколько раз повернулся, демонстрируя мне свое мускулистое тело.

– Ну что, разве у меня не божественная красота? - он рассмеялся, увидев ужас в моих глазах. - Знаешь, иногда я просто обожаю то, что несведущие называют сексуальными извращениями. Хочешь, я расскажу тебе, чем мы сейчас займемся?

Понимая, что я не могу шевелиться, а потому и возразить, он снова рассмеялся. Но этот смех был гораздо более жестокий, чем первый.

Он принялся в подробностях описывать все, что намеревался совершить со мной и наслаждался впечатлением, которое производили на меня его слова. А мне приходилось слушать… Я не мог даже отвернуться, или хотя бы отвести глаза от его безжалостного лица.

Если попытаться посмотреть на это беспристрастно, то из его речи я узнал много нового. О большинстве из описанных им извращений я не только не знал… а даже не представлял, что такое вообще может быть.