Новые головоломки Шерлока Холмса

Так или иначе, я обнаружил, что в прошлом году в этой стране 1,4 % женщин и 2,1 % мужчин вступили в брак с соотечественниками.

Я сообщил об этом Холмсу, и тот тут же предложил мне вычислить процентное отношение мужчин и женщин в этой стране.

Каково ваше мнение?

Самоубийство

Инспектор Лестрад из Скотленд-Ярда был маленьким и худым; среди его предков явно был хорек. Его подход к расследованиям был совершенно дилетантским, но тем не менее он был неустанным служителем закона. Холмс и я много раз помогали ему вывести злодеев на чистую воду. Впрочем, несмотря на множество свидетельств гениальности Холмса, Лестраду каким-то образом удавалось сохранять веру в собственное мнение, если у них с Холмсом возникали разногласия. Так что я совершенно не удивился, когда во время «Дела о невозможном гекконе» он сразу же отмахнулся от первого анализа Холмса.

«Послушайте, Холмс, я понимаю, что ваш клиент боится, что смерть не естественная. Но это совершенно очевидное самоубийство. Здесь ничего не говорит об обратном». Лестрад обвел рукой комнату, в которой мы стояли. «Мы сдвинули с места только покойного».

То была плохо освещенная комнатка с полками, полными книг; почти все пространство занимали большой дубовый стол с обтянутой кожей столешницей и кресло. По центру стола лежала бутылочка из-под пилюль, совершенно пустая. Рядом с ней валялась оставшаяся пара пилюль, большие белые продолговатые комочки размером примерно с подушечку моего мизинца. Все остальное содержимое бутылочки – двадцать пилюль, может быть, даже больше – прошлой ночью принял дядюшка клиента. Наконец, еще на столе лежал листок с финансовыми расчетами, выглядевшими совсем нерадостно.

«Да, я тоже об этом, – чуть грубовато сказал Холмс. – Уверен, даже вы, инспектор, поймете, что самоубийство в лучшем случае очень маловероятно».

Он, конечно, прав. Сможете ли вы заметить то же, что заметил он?

Шарфы

Одним ветреным осенним днем Холмс и я шли по Мэрилбоун-роуд, мимо музея восковых фигур мадам Тюссо. Я с трудом удерживал шляпу на голове, но тут особенно мощный порыв ветра сдул ее. Нагнувшись, чтобы поднять шляпу с земли, я заметил, что женщина, которая шла перед нами, потеряла шарф и ветер понес его по мостовой.

Холмс тоже заметил сбежавший шарф и повернулся ко мне с задумчивым видом. «Уделите мне момент, Ватсон, и представьте, словно на улице намного больше народу. Целая дюжина девушек одновременно потеряла свои шарфы. Раз уж на то пошло, давайте еще представим, что поблизости был юный Виггинс, который подобрал все шарфы и отдал их обратно женщинам в случайном порядке, надеясь получить пару пенни за помощь».

Виггинс был представителем и неформальным лидером Нерегулярных полицейских частей с Бейкер-стрит, ватаги мальчишек, к услугам которых Холмс часто прибегал, если ему требовались дополнительные глаза или руки.

«Это не кажется невозможным», – согласился я, хотя, зная парня, я очень сомневался, что он будет настолько беспечен, чтобы возвращать шарфы кому попало.

«Ну, хорошо, – сказал Холмс. – Сможете ли вы рассчитать вероятность того, что только одиннадцать женщин получат обратно именно свои шарфы?»

К своему немалому удивлению, я понял, что смогу. А вы сможете?

Джо

«Я в прошлую субботу спросила своего племянника Джозефа, сколько ему лет, – объявила миссис Хадсон, ставя на стол горячий чай. – Не поверите, что он мне ответил, доктор Ватсон».

«Обязательно поверю, – заверил я ее. – Я безоговорочно вам доверяю, дорогая».

Она странно на меня посмотрела, затем продолжила: «Он сказал мне, бесстыдник, что три года назад был в семь раз старше своей сестры Рут. Потом добавил, что два года назад был вчетверо старше ее, а год назад – всего втрое. Выпалив все это, он сел и улыбнулся мне. Я уверена, что вы-то без проблем узнаете, сколько им лет, вы человек ученый, но вот я не такого ответа ждала, совсем не такого». Она улыбнулась мне.

«Уэннс»

Холмс и я прятались возле небольшой гостиницы под названием «Уэннс» в Кингс-Линн, тихом городке Болотного края. Это, конечно, был не самый веселый способ провести вечер понедельника, но мы шли прямо по пятам свояка испуганного плотника, за которым Холмс очень хотел понаблюдать в естественной среде. Маленький рынок, конечно, был достаточно причудливым, но чем дольше тянулся вечер, тем, признаюсь, скучнее мне становилось.

Заметив мое настроение, Холмс решил дать мне новую пищу для ума, чтобы я отвлекся от мелкого дождика. «Вы наверняка заметили, что в баре довольно много народу, Ватсон».

«Да, немало, – ответил я. – А еще там, несомненно, тепло и сухо».

«Бесспорно. Так или иначе, давайте притворимся, что у каждого из посетителей в кармане лежит разное количество однопенсовых монет, причем посетителей больше, чем монет в кармане у любого из них».

Я немного помолчал, пытаясь разобраться в этой фразе, затем кивнул.

«Если я скажу, что ни у одного из посетителей нет в кармане ровно 33 пенсов, сможете ли вы сказать мне, какое максимальное число людей собралось в баре?»

«Да, конечно, по крайней мере, в теории», – ответил я.