Новые горизонты

Он вышел на палубу. Пехота закончила зачистку, и грузила остатки «груза» на вертолёты. Те выкинут их в море, на глубине. Потом эвакуируют людей. Закурил. Нервы ни к чёрту. На посадку шёл самолёт «Красного Малыша».

— А «Красный Малыш» куда-то летал? — спросил он у офицера палубной службы.

— Нет. Пьяный спит в кубрике. Один из пилотов за спиртным летал. Парней из пехоты «откачивать».

На офицере тоже не было лица. Знали все, кроме адмирала. Вскоре вертолёты доставили задержанных, 6 человек: четверых с «Грина» и двух нашли морпехи. Журналистов отвлекли пресс-конференцией, на которых показали кадры с воздуха и с земли, снятые морпехами. Съёмки ушли и в штаб. Он выбросил окурок за борт, и пошёл допрашивать задержанных, но на душе было тяжело.

Она видела, что её сыну скучно. Они сидели на балконе Дома Правителя. Внизу, на площади, казнили богатых горожан, под одобрительные крики толпы. Вся площадь была в крови. Люди Та не успевали вывозить тела. Их сожгут за городом. Всё их имущество перейдёт в казну. Но рядом с её сыном стоял Апрак, и что-то говорил ему. Это удерживало её сына на балконе. Хотя, ему ещё рано заниматься государственными делами. Она отклонилась к стражнику, одному из Верных, и указала на фигуру в толпе родственников казнённых. Тот кивнул, ушёл. На его место встал другой. К толпе подошли четверо Верных, и увели женщину с ребёнком на руках. Завтра всех родственников казнённых отправят морем к её сестре. А та переправит их в Вольные Земли, в приюты, где их обучат языку и обычаям Вольных Земель, обучат ремеслу. Потом их распределят по Вольным Землям, и их можно не бояться. За их родственниками здесь приглядят Попрошайки.

Но казни закончены, а ещё много дел. К ним едет много Купцов и бывших придворных из других земель. Вольные Земли ставят свои правила, жёстко, бескомпромиссно, навечно, ломая традиции. Крестьяне, ремесленники, городская беднота в восторге, а богатые боятся и уезжают, к ней или её сестре. Они сели в Малом Зале. Надо принять множество людей, рассмотреть их прошения, но сначала. Ввели ту молодую женщину с ребёнком. Она опустилась на колени.

— Госпожа.

— Не госпожа, а мама.

Та подняла голову, взглянула сначала на неё, потом на Правителя. Это была её дочь. Старше племянника на месяц. Она родила первой, но девочку. Попрошайка что-то зашептал Правителю на ухо. Тот посмотрел на сестру — подарок их отца одному из верных тому придворных. На её руках спал мальчик, вполне легитимный претендент на трон. Она внутренне вздрогнула. Её сын мог расправиться с её внуком.

— Я назначаю её Первосвященником Богини-Матери. — сказал её сын.

Она облегчённо вздохнула. Он расправился, но в традициях Юга. Из толпы придворных вышел один священник.

— Правитель. У нас несть Первосвященник Богини-Матери.

— А где он? Почему он не явился во дворец?

— Он болеет.

— Это не повод. Это неуважение ко мне. Его казнят.

Он дал знак Верным. Четверо поклонились и ушли. Толпа вздрогнула.

— Кто ещё думает, что моя сестра не может быть Первосвященником Богини-Матери?

Придворный пятился, пытаясь спрятаться в толпе. Около толпы придворных его уже ждали Верные. Удар ногой по колену сзади опустил его на колени. Двое Верных вывернули ему руки назад, упираясь в плечи, нагнули его. Третий достал нож, подошёл к ним сбоку, и перерезал горло придворному, посмелевшему перечить Правителю. Толпа придворных снова вздрогнула. А её сын был занят разговором с Апраком. К её дочери подошла Попрошайка, проводила её на место рядом с ней, чуть позади Правителя, забрала ребёнка.

Начался приём просителей. По знаку её сына их принимали группами. Тех, чьи прошения были отклонены, или рассматривали простые чиновники, не пригласили. Место, где казнили придворного, специально не огораживали, чтобы просители видели, что Правитель не только щедр, но и жесток. Близился полдень. Её дочь уже освоилась при троне. Он ей одел ожерелье Первосвященника, прервав приём просителей, прямо на их глазах. Это означало, что прежний Первосвященник уже мёртв, его имущество описывается, а родственники среди тех, кто завтра будет отправлен морем. Но приём продолжался. Предстояло рассмотреть ещё дело одного купца. Его обвиняли в покушении на Правителя. Обвиняемого вытолкнули на середину зала. Туда-же вышел и обвинитель, один из придворных, о котором можно сказать: «и вашим, и нашим». Обвинитель начал длинную и запутанную речь. Её сын слушал, хмурил брови, качал головой. Потом движением руки прервал говорившего.

— Мне всё понятно. Он подослал ко мне Убийц. Но их поймали Верные. Введите их.

Ввели двух из местного клана Убийц, поставил на колени. Ему принесли запись их допроса. Он бегло его просмотрел.

— Это всё правда?

— Да, господин. — ответили приведённые.

— Приведите других.

Привели ещё троих. Принесли запись их допроса. Она увидела, как побледнел обвинитель.

— Это правда? — спросил её сын у этих троих.

— Да, господин.

— Купца надо наказать.