Новые горизонты

Вот и прекрасно! Детектор лжи мне в данной ситуации не помешает.

Пройдя в свою комнату, я, как хозяин, широким жестом предложил Либерману стул, сам сел напротив, а Софа расположилась на кровати.

— Мы вас слушаем.

О-о, там было что послушать! У «папули», оказывается, перед отъездом в Сибирь почти тридцать тысяч серебром в ценные бумаги было вложено, для игрищ на бирже. И это изначально, на данный же момент, после множества проведённых операций, их уже более семидесяти. Причём последние полтора года, не получая ответных писем из Сибири, Либерману пришлось производить покупку-продажу бумаг уже без отчёта, чисто на свой страх и риск. И теперь он с достоинством уверяет, что неплохо с этим справился. Что ж, посмотрим.

Гость протянул мне два листка, исписанные витиеватым почерком:

— Тут все активы.

Мельком глянув на Софу, я понял, что вранья пока не обнаружено. Так-с, посмотрим, что у него тут начирикано. В наличии почти двадцать тысяч серебром, остальное в акциях и облигациях, список которых прилагается. Стоп, а поступим-ка мы по-другому. Я прошёл к секретеру, открыл его и, достав первый попавшийся на глаза лист с текстом, начал вдумчиво рассматривать записи — и в нём, и в поданных мне листках. При этом делал вид, что сверяю написанное. А что? Мог «папуля» оставить мне информацию об имеющихся в его пользовании ценных бумагах? Естественно, мог. Так пусть Либерман думает, что я в состоянии его проверить. Ну… хотя бы частично.

Ладно, пяти минут вполне достаточно. Я сложил все листки в секретер и, закрыв его, вернулся на место.

— Так какие будут распоряжения, Александр Владимирович? Может, доставить бумаги вам?

А ведь он волнения совершенно не испытывает. Моё представление никак не повлияло на его поведение, да и Софа не подаёт предупреждающих сигналов. Неужели этот еврейчик ничего не спёр?

— Нет, Яков Петрович, доставьте мне только свободную наличность, а вот бумаги привозить не надо, я намерен их продать. Как скоро и почём, это нам предстоит решить чуть позже; надеюсь, у вас есть предложения по их реализации. К тому же перед продажей я хотел бы увидеть полный перечень ваших операций с бумагами: когда продавались, когда откупались и по каким ценам. Ещё меня интересует, как вёл себя рынок в прошедшие годы. Если вас не затруднит, составьте мне, пожалуйста, эту справочку, допустим, к четвергу, и вечером в четверг мы с вами обсудим дальнейшие наши дела.

— Будет сделано.

— Прекрасно! Хочу добавить, что у меня имеются и другие ценные бумаги, которые также предстоит продать. Не возьмётесь ли вы и за это?

— Если на тех же условиях, то буду рад вам помочь.

— Замечательно!

Чёрт, надо срочно узнавать, на каких условиях работают местные маклеры!

— И ещё один вопрос. Я собираюсь заложить свой столичный дом и усадьбу на длительный срок, а с поземельными банками связываться не желаю. Нет ли у вас на примете кредиторов, которые могли бы предоставить мне большую ссуду за умеренный процент?

— Для каких целей потребна ссуда?

— Для расширения Путиловского завода. Видите ли, его хозяин приглашает меня в компаньоны, и мы с ним наметили строительство новых цехов — нужно разнообразить выпускаемую заводом продукцию.

Ха! Какой невозмутимый товарищ нам попался! Никакого удивления на лице, будто крупные питерские заводчики постоянно мальчишек в напарники зовут. У него даже речь не изменилась, так и продолжает говорить тихо и флегматично. При этом старательно акцентирует уважительное обращение ко мне, выделяя голосом, — вы, вас.

— Насколько мне известно, Николай Иванович сам в значительных долгах, и когда от них избавится, никто не знает.

— Да, в долгах. И будьте уверены, ему ещё долго придётся с ними мириться, впрочем, как и мне. Слишком много у нас планов по развитию производств в России, а вот подъёмных средств пока маловато. Остаётся лишь занимать и занимать.

— И что же собираетесь изготавливать?

— Паровозы, вагоны, трубы, проволоку, чистую медь, оружейную и котельную латунь. В дальнейшем — по обстоятельствам.

— Вижу, ваши замыслы потребуют больших капиталов. Тогда хотелось бы вас предостеречь: нежелательно вкладывать в дело сразу все средства, тем более заёмные. При неудачном стечении обстоятельств можно лишиться и дома, и усадьбы.

— Ну, это, слава богу, не все мои средства: в Красноярске мне принадлежат два завода и два дома, один из которых кирпичный четырёхэтажный — такой же, как в Петербурге. К тому же я там совместно с купцами взялся за строительство третьего завода, общая сумма вложенных в него капиталов превысит два миллиона рублей, и моя доля там шестая. Кроме этого, в прошедшем году я зарегистрировал полтора десятка золотых приисков в Сибири, и этим летом начнётся их разработка, но, сами понимаете, первое добытое золото ещё нескоро принесёт доход[51].

Яков Петрович, опять же без каких-либо видимых эмоций, прослушал список моих «скромных» достижений, полминуты задумчиво качал головой, глядя сквозь меня, а потом вкрадчиво высказался:

— Если прииски богатые, то под них тоже можно ссуду получить.