Новые горизонты

— Ну, вот вам и дело в руки. Я, со своей стороны, и покажу, и обскажу всё, что потребуется, тем более на лесопилке уже есть ребята, более-менее освоившиеся. А станки и паровик у наших заводских всегда под присмотром будут. Если заменить что надо — заменят быстро, работе остановиться не дадут. Так как, по рукам?

— А-а-а, была не была! По рукам.

Мы крепко пожали друг другу руки, а Панкрат Алексеевич сверху ещё и свою ладонь положил, окончательно скрепляя союз.

— Что ж, господа партнёры, за это не грех и выпить. Григорий, вино давай.

Фу-у… ещё одни хлопоты удалось переложить на чужие плечи.

Глава 5

Василий бросил взгляд на опушку леса и замер. Непроизвольно посмотрел туда и я. Опа… возле кустов, метрах в десяти от нас, стоял низенький, лохматый человечишко и направлял огромное кремнёвое ружьё в нашу сторону. Сам он при этом выглядел смешно, но ружьишко в его руках настраивало на серьёзный лад. Да и остальные люди, выходящие на поляну, тоже не добавляли моменту беспечности. От такой картинки хотелось броситься кувырком за ближайшее дерево, выхватить оружие и открыть пальбу. Левая рука сама собой упёрлась в бок, поближе к рукоятке скрытого на пояснице револьвера, а глаза принялись внимательно следить за действиями незваных гостей.

Семь человек, из них пятеро с древним огнестрелом, а ещё один с топором. Причём сразу видно, все отпетые уголовнички и нас рассматривают как свою законную добычу. Не вписывается в этот коллективчик лишь седьмой — безоружный дедуля-азиат. Судя по одежде, тунгус из местных, и явно непростой. Да-а, с этакими персонажами мы с казачком никак не ожидали тут встретиться. Только слегка на кулачках размялись и за сабли взялись, и вот те на — явление «романтиков с большой дороги». Удачненько они нас подловили, небось сидели недалече и, сабельный звон заслышав, решили проверить, кто там балуется. А рожи-то у всех какие колоритные. Некоторых не приведи господи на ночь увидеть — бессонница замучает. Особенно вон того, рыжего, почти двухметрового мордоворота со шрамом во всё лицо.

— Прощеньица просим за вторжение, господа хорошие, но уж больно нам коняшки ваши надобны, — первым заговорил лохматый.

Стараясь не делать резких движений, я с показной ленцой воткнул саблю в землю прямо перед собой и, усмехнувшись, ответил:

— Не продаются.

Освободившейся рукой взялся за подбородок и стал его поглаживать, ладонь была готова в любой момент юркнуть в кобуру под мышкой. Василий свой револьвер в подсумке у костра оставил, зато оба моих при мне, а двух стволов на эту гоп-компанию даже многовато. Лихорадочно работающие мозги уже просчитали варианты развития событий. Отдавать лошадей нельзя ни в коем случае: не факт, что нас потом отпустят, да и урон авторитету, однако. Думаю, мирно нам не разойтись. Чёрт! Везёт же в этой жизни на стычки с разбойничками.

— А если мы очень попросим? — Лохматый покачал ружьём.

— Я гляжу, варнаки вы, поэтому, как честный гражданин, ни продать вам коней, ни отпустить вас с миром теперь не могу. Бросайте-ка вы ружья и пистоли свои на землю, повинившимся гарантирую жизнь.

Лохматый удивлённо переглянулся с рыжим и хотел что-то сказать, но его опередил другой заросший детинушка:

— Да чё с ними вошкаться? Стрельнуть их, и вся недолга.

Стоп… а вот эту рожу я знаю. Это ж ямщик-говорун, угрожавший мне от имени своего хозяина. Пересеклись всё же наши дороженьки. Видать, судьба. Несколько месяцев я его, гада, в Красноярске караулю, а он за городом по лесам прячется. Хотя, может, и не прячется, может, лишь недавно здесь объявился. Подожди-ка, три дня назад купца на тракте ограбили и золотишка, говорят, порядком взяли. Уж не эти ли ухари? Хм, тогда, выходит, сундук, что они волокут, набит неправедно нажитым добром. В таком случае нас точно постараются убрать, как свидетелей.

О, похоже, и ямщик меня тоже признал, прям засветился весь от счастья, в мою сторону глядючи:

— Ва-а-аше благородие, неужто встренулись? Радость-то какая!

— И чему ж ты радуешься, чудо-юдо? Ведь время пришло с чертями общаться, в рай-то тебе дорога заказана.

Говорун нахмурился и потряс пистолем:

— Это мы сейчас поглядим, кто с кем пообщается.

Вполне вероятно, в таком стиле мы бы ещё долго остротами перебрасывались, но дальнейшие дебаты прервал азиат — бухнулся на колени, протянул ко мне руки и начал причитать, мешая русские и нерусские слова: «Не трогай меня, смерть… отслужу… всё сделаю… не трогай, смерть», и так без остановки.

Все оторопели, а я только и смог сказать:

— Лежи смирно, и будешь жить.

Дедуля меня понял правильно: заткнулся, лёг лицом вниз, вытянув ко мне руки, и замер.

Рыжему это очень не понравилось. Подойдя к лежащему, он пнул его в бок:

— Эй, вставай давай. Вставай, кому говорю!

Никакой реакции.

Лохматый криво усмехнулся:

— Чёй-то спёкся колдунишко. Не к добру это.

Колдун? А ведь точно, шаман местный, их тут часто колдунами кличут. Понятно теперь, почему одежда у него такая пёстрая. Может, он к этой шайке вообще отношения не имеет? Ладно, заканчиваем представление.

— Повторяю последний раз: кто не бросит оружие, умрёт.