Новые горизонты (СИ)

Та-ак! Значит, по её словам, я копыта откинул не сразу после смерти старшего Патрушева, а почти через год. Ха, такое можно было только выдумать. Да и деньги она не один год, а почти два не посылала. Ну точно, кинуть меня собирается. Воспользовалась тем, что я о себе не напоминал. А, собственно, как я мог о себе напомнить? Да никак. Я о родственниках всего неделю назад узнал, от Путилова.

— Ладно, с этим ясно. А как вторая тётушка поживает?

— Да, слава богу, на достаток жаловаться у неё повода нет, но видит она совсем уж плохо, людей по голосу узнаёт. В Петербург лет пять не казалась, всё в усадьбе проживает. А с детками её дела ладно идут. Учатся уже.

— Общаетесь как?

— Так через Анастасию Георгиевну и Федота. Он, почитай, каждую вторую субботу наезжает.

— Что за Федот?

— Так с усадьбы вашей конюх. В город по делам приезжает да продукты мне изредка завозит. Вы его помнить должны — белобрысый такой, кудрявый, лицом красный. При папеньке вашем покойном служил.

— А-а, да. Припоминаю.

Мама мия! В усадьбе мне, похоже, придётся ещё один экзамен выдержать — на знание родственников и слуг. О, кстати!

— А как там остальные домочадцы поживают?

— Лукерья замуж вышла да съехала. Из старых-то кроме Федота лишь Пантелеевна осталась, но не кухарит уже — за домом присматривает, совсем суха стала от болей-то грудных.

Ну что ж, чем меньше старых слуг, тем мне спокойнее.

— Ясно. Не знаешь, Анастасия Георгиевна в городе живёт или наездами здесь бывает?

Тут Митрич немного замялся с ответом.

— Сама-то говорит, что в усадьбе в основном проживает, но, бывает, и в городе у подруги своей на петроградской стороне заночует. Вот только Федот сказывал, больше-то она в городе живёт.

Он ещё помялся и продолжил:

— И совсем уж недавно одни мои знакомцы нашептали, будто домик подруги-то своей она как есть на себя выкупила.

— Дом большой?

— Немаленький. О девяти комнатах в два этажа.

— Адрес знаешь?

— Конечно. Мне велено, если случится что, туда обращаться.

— Хорошо. Напиши адрес. И вот ещё что: о появлении моём никому пока не говори, мне сначала с делами разобраться нужно.

Митрич с недоумением на меня посмотрел, потом перевёл взгляд на хмурого Путилова. Тот, соглашаясь со мной, кивнул, и Митрич, мотнув головой, ответил:

— Раз нужно, то конечно.

В дальнейшем мы прошлись по дому, оценивая его состояние. А ничего такой домик, большой (по нынешним меркам) и симпатичный. Можно сказать, обычный для старого Питера. Фасадная часть и два флигеля расположены буквой "П". Фасад украшен лепниной и декоративными полуколоннами. Внутренний двор заставлен сараями, которые заполнены дровами. Специфика современности, однако. Когда везде и всюду имеется лишь печное отопление, дрова становятся жизненной необходимостью, и на зиму их требуется много. Тут даже на лестнице у дверей квартир поленницы сложены для просушки дров. Во дворе-то они отсыревают быстро, и перед использованием их лучше сушить. Пожив в этом времени, я уже знаю, что от сырых дров не только дым лишний идёт, но и печь может треснуть.

Содержится дом, надо признать, неплохо. Митрич молодец, за хозяйством следит внимательно. Всё чистенько и внутри, и снаружи. Внешние стены и устланная кровельной жестью крыша недавно красились. Мы поднялись на чердак и осмотрели оборудование, вынесенное из "отцовской" лаборатории. Ого, сколько тут всего! "Папуля" явно любил химичить. Мне и Софе многое пригодится.

Узнали мы и о доходах с аренды дома. Ещё три года назад прибыль была двадцать девять тысяч рублей в год, если на серебро считать. И это чистыми на руки, за вычетом расходов на содержание дома и полуторапроцентного налога с оценочной стоимости недвижимости. А вот за последний год, благодаря стараниям Анастасии Георгиевны, прибыль уже тридцать три тысячи превысила. Впрочем, эту прибыль, скорее всего, придётся сокращать.

Дело в том, что сейчас по закону у домовладельцев есть особая обязанность — надзор за жильцами. Домовладельцы должны немедленно сообщать в полицию обо всех приезжающих и отъезжающих. За каждый день просрочки взимается штраф: за первые сутки — десять рублей, за вторые — двадцать, за третьи — тридцать и так далее, по нарастающей. Также домовладельцы не имеют права принимать на проживание в свои дома беспаспортных людей или просрочивших свои паспорта, за приют таких жильцов взыскивается по пятьдесят рублей в сутки. Ещё одна опасность — это заселение людей с фальшивыми паспортами. Ну, тут вообще прописана ответственность вплоть до уголовной. И Митрич подозревает, что Анастасия Георгиевна именно таких жильцов недавно приютила. Разумеется, мне предстоит их выселять, возвращая деньги.