Новые горизонты (СИ)

Напросился на свою голову. И дёрнул же чёрт с вопросами лезть!

Покинул обсуждающих высокие материи экстрасенсов уже под вечер, хотел до ужина разделить добытое в бою серебро. Как провести делёж и не обидеть Василия, я не знал, поэтому откровенно спросил, какую, по его мнению, долю он заслуживает. Оказалось, никакую. Во-первых, был на службе, а во-вторых, не успел ничего сделать. В некотором роде я с ним, разумеется, согласен, и жаба в моей душе удовлетворённо квакнула, но... жадность в таких вопросах чревата последствиями. К сожалению, гадкое чувство обделённости иной раз, как вода по капельке, точит самый крепкий камень верности, в той жизни мне довелось такое наблюдать.

— Хорошо. Тогда за активные и смелые действия в бою объявляю тебе благодарность.

Василий вытянулся в струнку:

— Рад стараться!

— И выписываю пятьдесят рублей премиальных, на обзаведение амуницией и оружием.

Казак как-то неопределённо повёл носом, скосил глаза вниз и выдал:

— Да что амуниция, Александр Владимирович, мне бы сабельку, как у вас. А денег от щедрот ваших и так вполне хватает.

Ого! А губа у него не дура. Я новую саблю только вчера доделал. Между прочим, сам ковал, сам полировал, сегодня испытал, а он на неё уже глаз положил. Ох хитрый! Конечно, до дамасского клинка моей сабле далеко, но скажу без ложной скромности: даже то, что получилось, сейчас немалых денег стоит, потому что сил, знаний, времени и материала в её изготовление вложено изрядно. Там же уйма слоёв стали — и новой, тигельной, с разнообразными присадками, и старой, мягкой, с Абаканского завода. Да я две недели в кузне потел, молотом махая. Кучу заготовок извёл, пока добился того, чего хотел, в той жизни ведь лишь ножи охотничьи ради баловства делал. Эх-х...

— Ладно, будет тебе сабля через месяц. И револьвер, что я дал, отныне можешь считать своим.

Василий ещё громче гаркнул:

— Рад стараться!

— Но амуницию ты всё равно с первой зарплаты в порядок приведи.

— Слушаюсь!

Не успел отвернуться, как он продолжил:

— Александр Владимирович, там, на полянке, я у варнаков по кошелям да за пазухами пошарил.

Ну кто бы сомневался в казачьей предприимчивости! Я, усмехнувшись, полюбопытствовал:

— И много ль нашарил?

— Меди с серебром у них восемь рублей на круг было, да ассигнациями девять рублей у старшого. Но... — он замялся, — тут такое дело... ещё у него бумажка одна обнаружилась. Уж больно интересная.

— Интересная, говоришь? А как ты понял, кто у них старшой?

— Так он и разговор с нами первый начал, и бумага найденная только у старшого могла храниться.

— Это ты про маленького и лохматого толкуешь?

Василий кивнул.

— Не факт, что он старшим считался, мог и подручным каким-нибудь быть, или, скажем, бандитским казначеем. Но это, по сути, неважно. Деньги себе оставь, а бумагу давай сюда, оценим художества варнаков.

Пока я разглядывал детские каракули (по-другому то, что увидел, и не назвать), Василий попытался дать свои объяснения найденному:

— Не иначе, Александр Владимирович, захоронка то ихня, куда уворованное с глаз долой прячется, и разобрать, чевой старшой тут накрутил, одни ближники его смогут. Не для стороннего человека сия бумага писана.

Да эта хрень вообще непонятно для кого писана, каракули — они и есть каракули. Боюсь, здесь даже напарники рисовавшего не разберутся, лишь он один. Какие-то углы, кресты, воронки и волнистая линия. Ориентиры на память? Возможно. Но найти по этому наброску что-либо, не зная хотя бы примерного месторасположения, — задача нереальная. М-да-а... а жа-а-аль. Эта шайка, наверно, давно промышляет и, полагаю, многое успела прикопать.

Стоп, Сашок! Я постарался поймать за хвост ускользающую мысль: дедулю-шамана варнаки сперва привели к каким-то пещерам, лечить раненого, и на тот момент, по его словам, основная часть шайки минимум неделю там обитала. Ё-малай, уж не в тех ли пещерах прячут награбленное? А что, вполне вероятно. Воронки на чертеже могут быть входами в подземелье, углы... — поворотами, а кресты — местом, где спрятаны сокровища. Волнистая линия, соответственно, берег реки или ручья какого-нибудь.

Ох, как интересно становится! Надо взять Хоттабыча за "хобот" и вытрясти из него координаты этой бандитской стоянки, да и о действиях варнаков порасспросить не помешает, вдруг они часто в одну из пещерок лазили.

Решено: закончим с канской мафией и без промедления двинемся проверять чертёжик на местности. Чем чёрт не шутит, может, там мульёны закопаны.

А поздним вечером прибежал к нам взволнованный пацан-наблюдатель из "пионеротряда" и принёс нерадостные новости: в городе Енисейске бушует большой пожар. Мы все ложились спать с тяжёлым сердцем, большие городские пожары — это проблема всего региона, а уж в начале осени и подавно, ведь вместе с жильём сгорает провизия, запасённая людьми на зиму. Без нормальной крыши над головой да без еды они с наступлением заморозков начнут вымирать семьями.