Новые горизонты (СИ)

Удивительно, но, пока развлекал Федьку, мои собственные страхи исчезли, будто их и не было вовсе, и на реку я посмотрел уже совершенно другими глазами. Чёрно-серая пелена опасений, скрывавшая очарование этих мест, чудесным образом пропала. Всё так же шумит порог, всё так же бурлит Енисей, всё так же постанывает пароходик и шлёпает по воде колёсами, но... это уже не пугает. Мало того, какой-то драйв и задор в кровь пошёл, мысли сменили направление на боевое. Да что нам эти каменюки и коварные течения! То, что не в масть, взорвём к едрене фене, а на фарватере туер поставим и пароходы по всему Енисею пустим. Ох и расцветёт же у нас губерния!

Захотелось поделиться с кем-нибудь нахлынувшей эйфорией и планами на будущее. Кинул взгляд по сторонам и понял: самое страшное мы, по всей видимости, преодолели, а раз так, то нечего Федьке в рубке торчать. Поманил его к себе, он осторожно вышел, и я, положив руку ему на плечо, начал задвигать пламенную речугу на тему того, как здешняя жизнь будет выглядеть лет через десять-двадцать.

Хорошо всё расписал, аж самому понравилось. Пока разглагольствовал, наш караван миновал порог, и река стала успокаиваться, переводя дух. К нам вышла Софа, и мы всей компанией столпились на корме, рассматривая местную достопримечательность, уплывающую от нас вдаль. Да-а, красив Казачинский порог, несмотря на всю свою суровость! Тысячелетиями он бурлит, пробивая дорогу через отроги енисейского кряжа. Сколько печальных историй он знает, сколько мужественных людей спорило с его бурным течением и скольких из них он поглотил. В этом году, например, две баржи затонули, и не всем пассажирам удалось спастись.

Моим мыслям вторит голос капитана, вышедшего из рубки:

— Туточки мно-ого побитых камнями да замытых песочком плотогонов покоится. И купчишки на дне лежат, добро своё в кунгасах11 стерегут, и наш брат баканщик12, не сладивший с течением, ухоронен. Всякого люду порог без меры принял. Царствие им небесное.

Он неторопливо перекрестился, и мы последовали его примеру.

Да-а, жизнь — довольно суровая штука, и об этом никогда нельзя забывать. Даже с "офисным планктоном" двадцать первого века, зацикленным в режиме дом — офис — дом, смертельные казусы, бывало, приключались, что уж говорить про нынешние времена. Сейчас, будь ты хоть последний нищий, хоть сам император, судьба твоя может в любой момент прерваться из-за множества не зависящих от тебя причин. Диагноз "скоропостижно скончался" в полицейских хрониках обычное явление. Несчастные случаи и болезни косят людей со страшной силой. Лекарства в обиходе самые наипростейшие, а докторов хороших почти и нет совсем.

Так что, Сашок, закладывай-ка ты теперь во все свои планы гораздо больше самосохранения и уж во всяком случае не таскай за собой в опасные места детей и Софью Марковну. Может так случиться, и сам сгинешь, ни с кем не попрощавшись, и дорогих тебе людей угробишь ненароком.

Хм, надо бы узелок завязать на память... железный... и на грудь его себе повесить.

Полчаса спустя за очередным поворотом реки была замечена бурлацкая артель, тянувшая вдоль берега баржу, и мы решили сделать остановку для делового разговора. Нам скоро обратно плыть, стало быть следует нанять людей на проводку наших судов вверх через Казачинский порог. В Красноярске договориться о такой услуге мы, к сожалению, не смогли.

Что интересно, артель оказалась женской. Я знал о существовании таких на Енисее, но видеть их до сего дня не доводилось. Непривычно как-то, и... по сердцу карябает. Что-то неправильное присутствует в картине, где толпа представительниц прекрасной половины человечества тянет за собой судно на лямках. Пока в лодке на берег переправлялись, мне вспомнилась картина Репина "Бурлаки на Волге", и какие там бедные и несчастные мужики изображены. Ожидал и здесь увидеть нечто подобное, но был приятно удивлён. Не выглядят местные бурлачки изнурёнными тяжёлым физическим трудом, да и одеты все они не в рванину какую-нибудь нищенскую, а в приличное платье. Вон и Софа смотрит на них хоть и сочувствующе, но спокойно. В глазах женщин нет и намёка на тоску и угнетённость. Некоторые, особо задиристые, девахи нашу компанию весёлыми шуточками встретили, пароходик неласково обсмеяли — как-никак конкурент. Но о проводке нашего каравана обратно через порог мы с ними договорились быстро, и денежный задаток староста артели взяла с благодарностью.

Конечно, глупо лезть в чужой монастырь со своим уставом, раз женщины взялись за эту работу, значит, есть у них на то веские причины. Но... по мне, так лучше бы они другими делами занимались.