Новые и новейшие письма счастья (сборник)

Чиновников, по скромному подсчету, в Отечестве сейчас процентов шесть. Все дружно имитируют работу, а что еще им делать? Яйца несть? Не только же чиновники, а все мы – тот, кто ленив, и тот, кто деловит, – в условиях сложившейся системы обречены всечасно делать вид: правитель имитирует правленье, ученый – напряженье головы, леченье – врач, больной – выздоровленье, Минобороны – запуск «Булавы»… Я сам не понимаю, кто виновник, – однако согласимся наконец: честнее делать вид, что ты чиновник, чем притворяться, будто ты борец. Вы можете зайти с другого боку: чиновников не любит большинство, считая, что от них не видно проку. От вас-то много видели его? Сажаете вы, скажем, помидоры, по телику хлопочете лицом, являетесь ли жрицей Терпсихоры иль Талии продвинутым жрецом, штампуете детей в тени алькова, строгаете ли чтиво без затей – и все выходит уровня такого (включая очень часто и детей), – по чести говоря, большая милость, что терпят боги этот свальный грех. Как выразился мой однофамилец в Ванкувере, повесить надо всех. Взамен идей у нас давно «Икея», милиция забыла стыд и честь, нет книжек, нет легпрома, нет хоккея – но, черт возьми, чиновничество есть. Какой ужасный век Россией прожит! – оно лишь увеличилось стократ; с ним в стойкости соперничать не может ни штатовский, ни прусский бюрократ. Каким алмазом путь его начерчен? Оно вечнее солнца и светил: и Рузвельт сокращал своих, и Черчилль, а нашенских никто не сократил. Устойчивее я не знаю класса – все прочие почти истреблены: рабочих нет, крестьянство – биомасса, весь интеллект расползся из страны… Среди кустов живучей всех терновник, среди конфет устойчивей драже, среди людей прочнее всех чиновник. Он наш народный промысел уже. Мы прежде побеждали в танцах парных, и в космосе, и в области съестной, являли миру Жостово и Палех – а ныне производим этот слой. Не говори, что он подобен гною, молчи про болтовню и воровство: мы скоро станем первою страною, в которой он составит большинство.

Расти и совершенствуйся, Акакий, осваивай высокий перевал! Ведь назывался менеджером всякий, кто воровал и перепродавал? В России мы живем под властью слова, оно наш всенародный шиболет. Пора назвать чиновником любого, кто дожил до четырнадцати лет и паспорт получает. Трудно, что ли? Давайте уж запишем сгоряча учителя – чиновником по школе, чиновником по смертности – врача… Мы сделаемся доблестны и гладки, нам подчинятся армия и суд, нам понесут чины, подарки, взятки – а нынче почему-то не несут, – и я, хоть не имею синекуры и честно морщу потное чело, чиновником родной литературы согласен называться. А чего? Мы меряться талантами не станем, в поэты я не лезу, от греха: поэтом был Андропов. Или Сталин. А я – чиновник русского стиха. Словесность – зло, как молвил Мартин Иден. Цена свободе творчества – пятак. Пускай я буду всеми ненавидим – но ненавидим, кажется, и так… Я сделаюсь Орфеем бюрократов – и в кризисные наши времена команду сокращающий Муратов прогнать меня не сможет ни хрена.

Русский инвалид

Национальной нашей гордости питаться нечем двадцать лет: ракеты старше срока годности, в эстетике прорывов нет, в политике, похоже, курим мы, неважно делаем кино, Олимпиадою в Ванкувере гордиться тоже мудрено… Но нет! Не будем торопиться мы с паденьем в…, с походом на… Сегодня параолимпийцами России гордость спасена. Германцы бдят, Китай настроился, но им все это – курам смех: медалей разного достоинства они набрали больше всех. Теперь в Кремле их примут, видимо, с функционерами ЕдРа; теперь им будет щедро выдано – к героям Родина щедра: одним дадут коляски новые, другим – сверхновые очки… Когда б играли так здоровые, мы всех порвали бы в клочки.

Не стану попусту трепаться я, как это любит наш король. Нормальность – главное препятствие. Приставка «пара» – наш пароль. Со мною согласятся многие – мы очень парная страна: избыток парапсихологии, а психологии – хана. Напрасно я ногами топаю – ученых мы не бережем: паранауки – ешь хоть попою, наука – вся за рубежом. Не стану корчить рожу хмурую – литература есть пока, но и паралитературою страна полна до потолка. Вторую тыщу лет без малого мы все нащупываем дно, нас мучит дефицит нормального – паранормального полно. Пора признать без околичностей, что это главный русский бич, и правит нами пара личностей: тандем, а проще – пара-лич. Не мудрено, друзья российские, – об этом, собственно, и стих, – что игры параолимпийские для нас удобнее простых.