Новые и новейшие письма счастья (сборник)

История внушает нам неложно: где сверхдержаву скрутит в рог бараний и ничего поделать невозможно – там мания переименований. А впрочем, даже древние евреи, что в этом разбирались очень тонко, чтоб их дитя поправилось скорее, спешат переименовывать ребенка. Конечно, исцеляемый дитятя до ужаса раздулся и разросся – но это лучший способ, сил не тратя, вернуть ему зачатки благородства. «Милиция» звучит довольно жутко. Мерещатся фуражка, труп и бирка, стул, протокол, зловонная дежурка, мигалка, кафель, взятка и дубинка. Полиция приносит дух Европы, другое семантическое поле: душистый газ, изысканные копы, стрельба в ночи, поимка Аль Капоне… Быть жертвою расправы милицейской способен даже бомж багрянолицый; когда ж тебя терзает полицейский – ты пребываешь как бы за границей! А прошлое припомнить благодарно? У нас сидит в подкорке это слово: душистые подусники жандарма, любезный баритон городового… Милиция сегодня – символ быдла, не то что полицай во время оно. Скажи: «Меня милиция побила» – и кто ты есть? Один из миллиона! Зато скажи: «Полиция скрутила» – и ты герой в роскошном фолианте, ты персонаж крутого детектива, бутлегер, хлыщ, профессор Мориарти! С милицией ты жалобен и тленен, но если мы полицию представим – то ты, сражаясь с нею, как бы Ленин, а если ты кавказец – даже Сталин! Страна литературная до жути досталась нам в текущем промежутке: в ней мало что меняется по сути, а лишь слова. И к ним мы очень чутки. Иная пара доказала делом, что в целом стоит Пата с Паташоном, однако назови ее тандемом – и до чего в России хорошо им!

А если подходить к вопросу шире – хочу, чтоб власти выделили ссуду и в рамках этой акции решили на место «ми» поставить «по» повсюду. Уж если можно переменой слога милицию облагородить разом – везде его меняйте, ради бога, как нам диктует коллективный разум. Когда от жара мозг едва не вытек, когда прогноз «плюс тридцать» мнится песней, нет смысла говорить «пойдем на митинг». Пойдем на потинг – выглядит уместней. Язык проявит все со страшной силой, клянусь формалистическою школой. Со слогом «ми» наш вождь ужасно милый, а замени – и он довольно полый! Текущий год черту подводит жирно: в Отечестве не все огнеупорно. Казалось, что вокруг довольно мирно.

А приглядись всерьез – сплошное порно.

Поливальческое

На смену чрезвычайным мерам явились прежние понты: в лесах, потушенных премьером, цветут весенние цветы. Греми, торжественная ода, шатай рязанские дома: не только люди, но природа сошла от Путина с ума. Предупреждал еще Вернадский, что мы на этом рубеже. Рязанский лес, как лес Бирнамский, отреагировал уже. Не знаю, чьи хитросплетенья нам демонстрируются тут: ведь август – не пора цветенья! Но что поделаешь – цветут. Ученые заголосили: поправ законы естества, в потушенном лесном массиве на ветках – свежая листва! Один большой знаток природы [23] добавил, страсти распалив: на это требовались годы, когда б не путинский полив. Теперь, добавил собеседник, смутив российскую печать, там будут делать заповедник, чтоб это чудо изучать. Кто как, а я поверю чуду. Плевать на бред научных школ. Теперь в России бред повсюду – а что, рязанцы лучше, что ль? Ей-богу, если б мне сказали, что в духе позднего Арто там возросли грибы с глазами, – так я поверил бы и в то. Не стану утверждать глумливо, плодя противников себе, что после этого полива все МЧС и ФСБ, забыв о смоге и пожаре, спеша порадовать Москву, ночь напролет цветы сажали и к веткам клеили листву; решит иной досужий сплетник, науке суетной назло, что эту воду чистил Петрик: могло такое быть? Могло. Возможно ли такое дело, причем не только в голове, что все само позеленело при виде Путина В. В.? На нашей Родине паленой, что сорок дней горит огнем, тоски такой вечнозеленой я не припомню, как при нем.