Новые и старые войны. Организованное насилие в глобальную эпоху

Термин «космополитизм», употребляемый в кантианском смысле, подразумевает существование человеческого сообщества с определенными разделяемыми всеми правами и обязанностями. В трактате «К вечному миру» Кант изобразил мировую федерацию демократических государств, в которой право гражданина мира сводится к праву «гостеприимства» — следует радушно принимать странников и иностранцев и обращаться с ними с уважением97. Я употребляю этот термин в расширительном смысле, обозначая им, с одной стороны, некое позитивное политическое видение, охватывающее собой толерантность, мультикультурализм, цивилизованные порядки и демократию, а с другой — некое, в большей мере правовое, уважение к определенным первостепенным универсальным принципам, которыми должны руководствоваться политические сообщества на различных уровнях, включая глобальный. Иными словами, космополитизм объединяет в себе уважение к универсальным общечеловеческим принципам и ориентированность на несектантское мировоззрение и даже решительнее — на прославление культурного разнообразия, высокую оценку и гордость от того, что люди несхожи между собой.

Эти общечеловеческие принципы подспудно уже содержатся в различных договорах и конвенциях, составляющих корпус международного права98. Во второй главе я ссылалась на различные правила ведения боевых действий и законы войны, в которых дело касается злоупотреблений вооруженной силой. Законы и обычаи войны, восходящие к раннему Новому времени, были кодифицированы в XIX и XX столетиях; особенно важны были Женевские конвенции, принятые при содействии Международного комитета Красного Креста (МККК), и Гаагские конференции 1899 и 1907 годов. Нюрнбергские процессы после Второй мировой войны обозначили рубеж, с которого впервые началось применение законов против «военных преступлений» или, что существеннее, «преступлений против человечности». В послевоенный период к тому, что было известно как международное гуманитарное право, прибавились нормы, касающиеся прав человека. Разница между гуманитарным правом и законами о правах человека имеет отношение в основном к тому, происходят ли нарушения закона на войне или в мирное время. Первое ограничивает свой предмет злоупотреблениями властью в ситуации военного времени. Обычно здесь исходно предполагается, что война — это, как правило, новоевропейская межгосударственная война и что злоупотребления подобного рода исходят от иностранной державы, иными словами, речь идет об агрессии. Вторые в равной мере озабочены злоупотреблениями властью в мирное время, в частности злоупотреблениями правительства в отношении его граждан, то есть речь идет о репрессиях99.

Нарушения международных норм, находящиеся в ведении того и другого корпуса права, это в действительности именно те нарушения, которые образуют самую сердцевину нового образа ведения войны. Как я уже говорила, в новых войнах нарушаются классические различения между внутренним и внешним, войной и миром, агрессией и репрессией. Военное преступление — это в то же самое время еще и массовое нарушение прав человека. Ряд авторов уже указали на то, что для формирования «гуманного» или «космополитического» права гуманитарное право следует объединить с законами о правах человека100. Не так давно Руди Тайтель предложила термин «закон человечности». Какие-то элементы космополитического режима уже существуют101. Неправительственные организации и СМИ привлекают внимание к нарушениям прав человека или военным преступлениям, правительства и международные институты в какой-то степени реагируют на это, используя различные методы — от убеждения и давления до пока еще робкого контроля за соблюдением правовых норм. В отношении последнего особенно важным было учреждение международных трибуналов, рассматривающих нарушения международного гуманитарного права в Руанде и бывшей Югославии, и создание Международного уголовного суда (МУС), разбирающего дела по тяжким международным преступлениям (core crimes) — военным преступлениям, преступлениям против человечности и геноциду. Трибуналы по военным преступлениям были учреждены в 1993 и 1994 годах, а МУС — в 1998 году.