Новые и старые войны. Организованное насилие в глобальную эпоху

Манкирование альтернативными источниками власти выявляет некую близорукость, связанную с недопониманием самого характера власти и того отношения, в котором власть состоит с насилием. Действенный ответ на новые войны должен основываться на альянсе между международными организациями и локальными поборниками космополитизма с целью реконструировать легитимность. Необходимо, чтобы стратегия завоевания «сердец и умов» отождествлялась с личностями и группами, которые пользуются уважением за их порядочность. Их самих надо поддерживать, а их советы, предложения и рекомендации необходимо принимать всерьез. Для космополитического ответа нет стандартной формулы; суть здесь скорее в том, что в каждой локальной ситуации должен существовать процесс, вовлекающий те лица и группы, посредством которых проводится некая стратегия. Необходимо сообща проработать различные слагаемые международного участия — использование войск, роль переговоров, финансовые средства на реконструкцию.

Часто высказывалось мнение о трудностях точного выявления локальных космополитов. Не являются ли они всего лишь маргинальными группами интеллектуалов? Есть ли умеренные религиозные и националистические группы, считающиеся космополитическими? Здесь, конечно, необходимы развернутые экспертные консультации. Но посредством подобных консультаций можно выделить тех, кто озабочен будущим всего общества в целом, а не просто сектантским интересом. При более инклюзивном подходе ключевую роль играют обычно женские группы. Даже притом что космополиты составляют немногочисленное меньшинство, зачастую они оказываются наилучшим источником идей и предложений.

Следствия данного аргумента затрагивают также и способы оказания международным сообществом политического давления на политических и военных лидеров для достижения соглашения или получения разрешения на ввод сил поддержания мира. В число типичных методов входят угроза воздушных ударов или экономические санкции, вследствие чего происходит отождествление лидеров с населением вместо их обособления, их начинают трактовать как тех, кто представляет «стороны», как легитимных лидеров государств или протогосударств. Подобные методы легко могут оказаться контрпродуктивными, будучи чуждыми местному населению и сужая возможности давления снизу. Возможно, есть обстоятельства, в которых эти методы будут верной стратегией, и есть другие — где более эффективными могут оказаться более прицельные подходы: например, привлечение лидеров к суду в качестве военных преступников, так чтобы они не могли никуда уехать; снятие ограничений с культурной коммуникации, чтобы таким образом поддержать гражданское общество. Суть в том, что местные космополиты лучше всего смогут посоветовать, какой из подходов будет наилучшим,— с ними необходимо консультироваться и обращаться как с партнерами.

От поддержания мира и/или принуждения к миру к космополитическому правоприменению

В литературе по вопросу поддержания мира, как правило, проводится жесткое разделение между поддержанием мира и принуждением к миру2!. Оба термина основываются на традиционных допущениях относительно характера войны. Поддержание мира основывается на предпосылке того, что между двумя сторонами, участвующими в войне, соглашение уже достигнуто, и задача миротворца — осуществлять наблюдение и мониторинг того, как это соглашение выполняется. Принципы поддержания мира, как они сложились в послевоенный период, — согласие, беспристрастность и неприменение силы. С другой стороны, принуждение к миру, санкционированное согласно главе VII Устава ООН, это в своей основе вступление в военные действия — оно означает вмешательство в войну на одной из сторон. Это различение считается важным, потому что, как изначально и предполагается, военные действия влекут за собой применение максимальной силы, поскольку войны, как они понимаются в традиции Клаузевица, тяготеют к крайностям. Озабоченность генерала Роуза во время войны в Боснии и Герцеговине «пересечением линии Могадишо» связана с сохранением этого различения и с тем, чтобы не соскользнуть от поддержания мира к принуждению к миру.