Новые: Изгой (СИ)

Он перевел взгляд на подобных ему, сидевших с ним в этом темном фургоне. Они все спали, опустив головы, одетые в форму штурмовиков, вооруженных до зубов, словно ехали на войну, хотя так наверняка и было. Их везли в очередную зону зачистки, но теперь все должно быть по-другому, и сон еще больше убедил его в этом. Насмотревшись на мирно спящих изгоев он выглянул наружу через затянутое металлической сеткой окно фургона, хотя там не было ничего особо интересного. Грузовики уже долго ползли по разбитой дороге и только густой и мрачный лес окружал их со всех сторон. Люди в этот раз ничего им не объяснили, просто выдали оружие и погрузили их в грузовики, везя куда-то, где изгоям придется в очередной раз воевать.

Прошло почти три месяца после убийства церковника, имени которого он так и не узнал и все же его лицо до сих пор стояло перед глазами изгоя, стоило ему только закрыть их. Сколько же было ненависти в зелёных глазах этого безумца и столько личной боли, которую не могли утолить даже сотни смертей ненавистных ему существ. И всё же видимо сотрудники получили от него еще какую-то информацию, поскольку буквально сразу они выехали на поезде на восток, осев в каком-то захолустном городке, где никого не было и изгои отрабатывали бои в городской черте, уничтожая инфицированных, бродивших вокруг, а затем, после зачистки территории, прибавились совершенно другие тренировки. Люди выдавали им совершенно другое учебное оружие и изгои обучались для боев в городских условиях против вооруженных противников. 362 снова посмотрел на оружие в руках изгоев, прекрасно все понимая. Они будут воевать против тех, кто умеет стрелять в ответ. Люди будут убивать людей и они будут в этом участвовать. От осознания этого изгой испытывал смешанные чувства во время всей дороги. Он не знал, против кого они будут сражаться и насколько это морально оправдано и касается ли мораль изгоев, если их не считают людьми. Это были слишком тяжелые вопросы, как и то, что натворил Киркин, отчего руки изгоя снова сжались в кулаки. Ученый продолжал упорно молчать и 362 его даже не ощущал, только понимая, что Киркин продолжает контролировать других изгоев. А если он решит уничтожить его во время боев, отдав приказ подконтрольным ему МИО? Выполнят ли они его без сомнений? Он снова пристально посмотрел на изгоев, ведь часть группы состояла из второго отряда, других изгоев он не знал, но они тоже были весьма подготовлены, пройдя обучение у штурмовиков и десанта и обладали чистым интеллектом, часто с ним общаясь мысленно. И всё же он не мог им доверять на все сто процентов. Целая дилемма, ведь во время боя необходимо кому-нибудь доверять, иначе никто не прикроет твою спину. Без этого не выжить. Машину снова сильно подбросило на яме и он снова выглянул в окно. Они практически без остановок тряслись по разбитым дорогам, покинув тренировочный город, направляясь к своей цели, которой ещё пока не было видно. Почти неделя в дорогах, не зная цели, понимая, что едешь убивать и не зная, что будет дальше. В другой раз это бы сводило его с ума, но он использовал тактику церковника приспосабливаться, поэтому он просто действовал, поддерживаемый мыслью о том, что вынужден исполнять чужие приказы и на данный момент снова смирившись с этим и успокоившись.

Колонна состояла из десяти машин и они ехали в последнем грузовике, замыкая колонну, которую было видно через боковые окна на крутых поворотах. Ночь полноправно вступала в свои права и в наступающей тьме они наконец то выбрались на другую дорогу, более широкую, не затянутую лесом и самое главное в хорошем состоянии. Видимо раньше это была автомагистраль, соединяющая большие города и грузовики резво начали набирать скорость, мчась к своей цели, объезжая брошенные автомобили и деревья, выросшие посередине трассы. Проехав с десяток километров по относительно целой дороге машины остановились прямо посередине трассы и изгой, движимый любопытством открыл фургон, впустив внутрь свежий ночной воздух, с удовольствием ощущая только запахи военных и техники и выпрыгнул из грузовика, осмотревшись уже на дороге, пока остальные изгои просыпались и выползали наружу. Они стояли ровно посередине широкой трассы на четыре полосы, которая терялась в наступающей темноте, едва выхватываемая светом от фонарей грузовиков, которые тут же погасли, погрузив их всех в полную тьму. Дорога была на возвышенности и лес обступил её со всех сторон темной стеной, но не смог покорить асфальт, только начиная поглощать его с краев травой. Еще какие-нибудь десять-двадцать лет и от асфальта ничего не останется и тут будет просто густой лес на холме. Природа заберет своё.