Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка

В современной России ныне модно выискивать «лучших» на политическом Олимпе государства: «лучший» министр иностранных дел, обороны, внутренних дел, железнодорожного транспорта. Едва не стал «лучшим» генеральный прокурор, да помешало заключение под стражу и препровождение в следственный изолятор ФСБ в Лефортово как подозреваемого государственного преступника. М. С. Горбачев не стал «лучшим» руководителем нашей страны, к чему очень стремился, заигрывая то с образом В. И. Ленина, то обрушивая критические стрелы на И. В. Сталина, то злословя по поводу «застоя», то призывая на помощь социал-демократию.

К созданию красивой легенды о М. Горбачеве как о «творце демократической перестройки» и о «создателе климата партнерства и сотрудничества нашей страны с Западом» сам Запад приложил много сил. Над образом «друга Запада» немало потрудились в Лэнгли. Недаром М. Горбачева наградили почетным титулом Нобелевского лауреата, не скупились на финансовые вливания в его деятельность как лектора и писателя, и до сих пор стремятся держать его на плаву, реанимировать изрядно увядшее представление о его роли в перестройке. «Отца перестройки» надо поддерживать и выставлять напоказ лишь за одно то, что «главного противника» больше нет.

Между тем первые шаги нового хозяина Кремля вызвали известную настороженность Вашингтона. Руководители ЦРУ откровенно заявляли, что попытки нового руководства СССР перестроить страну не меняют принципиального отношения США к Советскому Союзу как к «главному противнику». Более того, принятый курс на перестройку и ускорение развития, активная внешняя политика мира и сотрудничества могут привести к ситуации, в которой США становилось бы все сложнее проводить линию на открытое противоборство с нашей страной. Впрочем, очень возможно, что это очередной камуфляж, стремление подтолкнуть новых лидеров, смотревших на Запад, к выгодным для него реформам, к откату от защиты завоеванных во Второй мировой войне позиций. Правда, не могло не насторожить то обстоятельство, что Горбачев манипулировал репутацией «верного ленинца», считался выдвижением твердокаменного Андропова, провозглашал лозунг «Больше социализма!». Не сразу в Вашингтоне поняли, что Горбачеву (при его активном личном участии) создают таким путем популярность в стране, загнанной им самим и его советниками-реформаторами в полный хаос.

Странные прогнозы обрушивало ЦРУ в те годы на Белый дом: то реформы, предлагавшиеся Горбачевым, пугали американских аналитиков своей притягательной силой, способной превратить Советский Союз в еще более сильного противника США, то им предрекали полный и быстрый провал, то неопределенную судьбу. В Лэнгли тогда умели облекать выводы из разведывательной информации в такую форму, которая устраивала бы тех, кто знакомится с докладами.

Постепенно в Вашингтоне поняли, что перестройка и ускорение, объявленные Горбачевым, не более чем нарядный спектакль для собственной страны и для Запада. В Информационно-аналитическом управлении ЦРУ, немного оправившись от обилия нахлынувших материалов о «радикальных реформах», уже более спокойно реагировали на словесные извержения советского лидера. Посол США в Москве Джек Мэтлок в своих донесениях в Вашингтон затруднялся с оценкой стремительно развивавшейся ситуации и предлагал подождать, пока Горбачев снизит скорость, с которой выстреливает свои реформы. В ответ Мэтлоку вменялось внимательно наблюдать за развитием обстановки в Москве, использовать гласность в качестве источника информации и побольше общаться с правительственными чиновниками и теми, кто впадал в фрондерство—и справа и слева. Мэтлок не мог ослушаться рекомендаций: его резиденция в Спасо-хаус превратилась в место оживленных свиданий со сторонниками и противниками Горбачева. Американские дипломаты зачастили в советские учреждения, искали встреч с журналистами, представителями творческой интеллигенции, взбудораженной предоставленной свободой и вниманием Запада.

Тем временем росло досье на Горбачева в Лэнгли, пополняясь сведениями с такой же быстротой, с какой новый генсек произносил свои речи, принимал иностранных государственных деятелей и журналистов, совершал заграничные поездки. Были и другие источники, и они заставляли усердно трудиться аналитиков ЦРУ — гораздо больше, чем поступавшая официальная информация. Впрочем, она давно перестала удивлять Лэнгли: уже перестало быть новостью, что генсек принадлежал к той породе номенклатурных комсомольских и партийных работников, которые в изобилии размножились после смерти Сталина и заполонили ниши государственного правления. Беда большинства из них, сообщали информаторы ЦРУ, проистекала из амбициозности и непрофессионализма. Горбачев, дилетант в политике и экономике, способен увлекаться крайностями, очень податлив к воздействию стихии. Некоторые источники сообщали о его нерешительном характере, о влиянии, которому он подвержен со стороны консерваторов, о постоянных колебаниях и шараханьях.