Новые крылья

Каноник опять притащился ни свет ни заря. Но на этот раз с отличным предложением. Он по поручению епископа едет в Милан и Турин и нас берет с собою, если захотим. Еще бы не захотели! Для Демианова нет ничего прекрасней путешествия. А мне уж осточертела эта гостиница, да и «Благословенный Рим», говоря откровенно, тоже. Обедали поздно, но уже в Милане. О. Мориетт поселил нас у своих родственников, а сам ушел, кажется, в дом местного священника. Демианов побежал осматривать достопримечательности, а я сказал, что не пойду и остался с племянницей каноника помогать ей по хозяйству. Перебирал виноград и заодно объелся им до того, то живот раздулся. Вечером о.Мор. пришел к нам пить чай. Они с Д. ведут бесконечные философские беседы, я так хорошо не знаю ни философов, о которых они говорят, ни французского языка, поэтому мне временами становится скучно их слушать.

1 октября 1910 года (пятница)

В Милане у Каноника и дел-то было – повидать родных и друзей. Основная цель путешествия – Турин, куда мы и выехали на автомобиле, сердечно распрощавшись с его племянницей и ее детьми. Вот и Турин. Я шуткой понадеялся, что мы не встретим здесь пра-пра родственников нашего римского хозяина и вообще никаких его родственников. О. Мориетт поглядел лукаво: «В этом святом городе всякие чудеса возможны». Потом он стал рассказывать нам о плащанице. Я подумал: «Боже мой! Это же здесь!» Столько разговоров было Турин, Турин, а я ни разу не вспомнил о знаменитой святыне. Мы с М. выразили сильнейшее желание ее увидеть. О. Мориетт ответил, что она не всегда доступна для паломников, но он постарается устроить нам посещение, если сейчас не выставляется. Мы притихли от восторга. Поселил он нас опять у кого-то из своих. Только в Милане это был небольшой домик, утопающий в зелени и населенный целой оравой детишек, а здесь роскошное палаццо, почти необитаемое, в котором нам с Демиановым отвели целый этаж. Хозяйка, то ли племянница каноника, то ли сестра, то ли кузина, совершенно неопределенного возраста, закутанная во все черное, по всей видимости, вдова. Слуги и сам о.М. зовут ее просто графиня. С нами она вежлива, но слишком сдержанна. Почти всегда молчит. Так, что даже неловко делается. А каноник опять с нами не живет. Опять предпочел пресвитерий.

Писал письмо Анне, что скучаю и жду встречи. Надеюсь, она не окончательно во мне разочарована.

М. слышал, как каноник обещал графине на днях привести к обеду епископа.

2 октября 1910 года (суббота)

Гуляли по городу. Посетили Египетский музей. На меня он произвел гораздо большее впечатление, чем бесконечные белые статуи в Риме. Мумии, не только людей, но и животных, саркофаги, разные штучки из древнеегипетского быта, страшно занимательны, я даже уходить не хотел. Обедали в кафе на пьяца Сан Карло. Пили странное белое вино, крепкое с ароматом пряных трав. Потом опять гуляли до вечера. Купили Демианову галстук и трость. На главной площади видели Королевский дворец, Королевский театр, Королевскую библиотеку и большой трехэтажный дом со смешным названием палаццо Мадама.

Вечером каноник приходил к нам пить кофе. Мы с Демиановым живем как истинные аристократы, у каждого по спальне с собственной ванной и гардеробной и еще общая гостиная с портретами знатных особ по стенам, старинной мебелью, разными фарфоровыми и серебряными безделушками и камином, который вечером топят, несмотря на теплынь. Когда каноник ушел, Демианов уединился в своей комнате, наверное, работал, писал роман, или дневник, или письма. Я тоже написал своим, потом вышел на балкон. Ночное небо в Италии необыкновенное! Так много так низко и таких ярких звезд у нас в Петербурге не увидишь.

3 октября 1910 года (воскресенье)

Графиня очень хорошо говорит по-французски, когда не молчит. За завтраком внизу в ее большой столовой, проявив снисходительность, немного рассказала нам о Турине, куда можно пойти и что посмотреть из того, что мы еще не видели. Демианов, разумеется, знает все на свете, но я не знал, что Турин когда-то был столицей Италии. Гуляли. Зашли на почту, отправить нашим мои письма и открытки с видами. Я уговаривал Демианова поехать уже к ним, на море. Он почти не противился. Обедали снова в городе, т.к. от графини специального приглашения не было. Вина в Италии превосходные, в каждом заведении свое особое. Я начинаю привыкать их пить и понемножку разбираться в букете.

Графиня, по-видимому, только на первый взгляд показалась мне букой. Или это мы ей сперва не показались. За ужином она обращалась к нам довольно часто, расспрашивала о прогулке, о впечатлениях. И еще очень много пытала monsieur [23]Демианова о нем и его русских родственниках. Узнав, что Д. литератор, обещала познакомить его со здешними поэтами. Каноник снова на кофе приходил. Я попросил его помочь достать билеты на поезд в Сорренто. Он стал уговаривать погостить еще. Прощаясь, отвел Демианова в сторону, и они шептались о чем-то. Что ж он действительно на него глаз положил? Обращать хочет?