Новые кыргызские сказки для взрослых (Улуулар учун жаны кыргыз эл жомоктору)

В давние времена жил на свете бестолковый охотник Жыргалбек. Юрта у него вся дырявая была — в каждом углу ветер гулял; очаг давно погас, конь некормленый вокруг юрты бродил, ружьё-карамылтык[32] в углу валялось ржавое-прержавое. Жены у Жыргалбека не было — лень ему было свататься. Есть тоже было совсем нечего, потому что на охоту Жыргалбеку идти было лень. Вот каким бестолковым был Жыргалбек, всё на шырдаке[33] лежал да на комусе[34] играл. Всё ему лень.

Но вот совсем ему живот от голода подвело: хочешь — не хочешь, а на охоту надо идти. Взял он ружьё своё ржавое, взял куржун[35] дырявый, свой рваный халат одел, старым кушаком криво подпоясался, потёртый теветей[36] на голову нахлобучил; сел на своего тощего коня и на охоту поехал.

Едет он, едет, дремлет в седле — лень ему ехать, лень по сторонам смотреть. Вдруг видит: прямо перед ним кекилик[37] в кустах сидит, жирный такой, лететь никак не хочет — слишком наелся. Полез бестолковый Жыргалбек за ружьём: пока доставал, пока зевал, пока фитиль ружейный раздувал, пока глаза тёр, пока целился… Прицелился — а кекилик уже улетел, надоело ему в кустах сидеть. Зевнул Жыргалбек, фитиль ружейный затушил, ружьё за спину кое-как повесил и дальше поехал.

Едет он дальше — а есть ему хочется всё больше. Даже проснулся немного, внимательнее смотреть по сторонам стал. Глядь: архар[38] идёт, хромает, ногу где-то подбил. Снова полез Жыргалбек за ружьём: пока доставал, пока фитиль зажигал, пока целился… Прицелился — а архар уже ушёл, не дождался никак. Плюнул Жыргалбек, ружейный фитиль потушил, снова ружьё за спину повесил и дальше поехал.

Едет он дальше — а есть ему уже так хочется, что никакого терпения не осталось. Совсем проснулся Жыргалбек, внимательно по сторонам смотрит. Видит: бредёт сонный топоз,[39] кусты по пути объедает. Достал ружьё Жыргалбек, фитиль наспех разжёг, стал целиться. Вот только прицелится хорошо ему лень. Подумал тогда Жыргалбек: — "А, топоз большой, трудно по нему промахнуться, так что выстрелю-ка я, не целясь!" И выстрелил. Дыма — целое облако, глаза слезятся, ничего вокруг не видно; топоз заревел, копытами застучал; ствол у ружья на конце разорвало; шапку с головы как ветром сдуло; конь от страха обмарался… Спрыгнул Жыргалбек с коня и побежал туда, куда стрелял. Добежал, присмотрелся — а там лежит только один бычий чочок, который Жыргалбек, не целясь, отстрелил. Поднял Жыргалбек бычий чочок, долго-долго на него смотрел. Потом сунул в куржун, вздохнул и сказал: — "Кыл-баса!", что по-старокыргызски значит: "Гадость, но есть что-то надо!" С тем домой и поехал.

А всем, кто сказку слушал — урок: будешь бестолковым, как Жыргалбек, получишь на обед кыл-басу!

Как у юрты тундук появился

Давным-давно было время, когда кыргызы тундук ещё не придумали. Юрты у них уже были, а тундука в них не было. От того дым от очага только через вход выходить мог. Поэтому, как только разожгут кыргызы очаг, полог открывают и сидят возле очага, дрожат: и холодно, и не почешешься толком — люди же смотрят!

В одном аиле жил старый чабан[40] Кутубек со своей женой Кундуз, и была у них единственная, да к тому же поздняя дочь по имени Айсулу. Из-за этого Кутубек и Кундуз очень оберегали Айсулу, воспитывали её под строгим родительским присмотром: из юрты одну не отпускали, и разговаривать с чужими никак не разрешали.

В том же аиле жил жигит-сирота по имени Касым. Ему очень нравилась Айсулу, ни на кого больше не смотрел. Да вот беда: родители Айсулу ни за что не разрешали Касыму не то, что посвататься, но даже просто с ней поговорить. Вот Касым и ходил вокруг да около, смотрел издали. А иногда не выдержит, песню о своей любви запоёт — тут же выскочат из юрты Кутубек с камчой[41] и Кундуз с длинной палкой, прочь его прогонят.

Однажды ходил, как всегда, Касым мимо юрты Айсулу, а её родители ещё издали его заметили, полог наглухо закрыли. Сидят в юрте, от дыма кашляют, но полог не открывают — за свою ненаглядную Айсулу боятся. А Айсулу сидит в юрте, шьёт и песню поёт. Ходил мимо Касым, ходил, и стал ухом к стенкам юрты прижиматься — песню слушать. Так прижимался, и ся: и кажется ему — вроде бы, чем выше от земли, тем лучше слышно пение Айсулу. Тогда он полез по стене юрты, забрался на самый верх. Лёг Касым сверху, ухо к юрте приложил — отлично слышно пение Айсулу, каждое слово. Слушал, слушал Касым, да и задремал.