Новые люди. Том 1

Эрл повелительно поднял бровь, и знахарка, подхватив узелок со звякнувшими склянками, устремилась к двери. Девушка гордо выпрямилась, подняв подбородок. Белое с серебром прямое платье как мокрый шелк заструилось по фигурке, поблескивая речными жемчужинами на рукавах. Юноша вздохнул и попросил, опустив глаза:

– Прошу вас, принцесса…

– Селита, – произнес рыцарь требовательно.

Яростно сверкнув глазами на чародея и на эрла, девушка стремительно прошла к выходу, мягко шурша платьем. На юношу повеяло ароматом зеленых яблок. Он дождался, пока стражник беззвучно прикрыл за ней тяжелую дверь и слегка нагнулся над ярлом. Эльгеру почудилось, что юноша принюхивается, словно пойнтер. Потом чародей, опираясь на посох, склонился над тяжело поднимающейся грудью ярла ниже, взял его за руку и замер, прикрыв глаза.

Через несколько долгих минут рыцарь нетерпеливо переступил с ноги на ногу:

– Он упал с лошади на соколиной охоте. Каурая понесла, – наконец проговорил он, недовольный тем, что мальчишка сам ничего не спрашивает. – Второй день лежит без памяти. Трентон его привез.

При этих словах чародей открыл глаза и, не отпуская руки ярла, посмотрел на оруженосца. Тот пошевелился и поднял голову. Юноша внимательно взглянул ему в глаза и молча кивнул то ли ему, то ли себе и отпустил руку ярла. Кисть со шлепком безвольно упала на грудь больного. Эльгер и оруженосец вздрогнули от этого звука и неодобрительно посмотрели на чародея.

– Все, что я мог, – сделал. Отец твой будет жить, сэр рыцарь. Но он пролежит без памяти несколько дней и, когда очнется, будет еще целую луну слаб и сонлив. Придется тебе, эрл, взять на себя заботы о доме Фюргартов, – сказал юноша, пряча руки в широкие рукава плаща.

Эрл не увидел никаких внешних изменений в состоянии отца и был явно разочарован и раздражен.

– Что говорил ты о разделенном мире? Разве можно всерьез верить этим нянькиным сказкам? – угрюмо спросил рыцарь, подходя поближе к ложу и изучая лицо отца.

– Нет, это не просто старые побасенки для малых детей, – ответил чародей. – Когда ты в день своего совершеннолетия в королевском замке, преклонив колено перед королем Восточного Предела Вильгельтом Прямодушным, давал клятву верности, разве не говорил ты в конце ее: «…и да будет так, пока разделенный мир не воссоединится»? И разве не этими же словами отвечал он тебе, положив меч на твое плечо?

– Говорил, конечно, но это просто другие слова, чтобы торжественно сказать «навечно», и так заканчивают любые клятвы. Даже купцы из западных земель, когда заключают сделку, бьют руками и говорят так.

– Нет, сэр рыцарь. – При этом очередном «нет» юноша слегка поклонился, смягчая свои слова. – Это никогда не были просто пустые фразы. Это время пришло. Разделенный мир соединился, и старые клятвы утратили свою силу. Наступает время, когда жизни всех обитателей ойкумены изменятся, хотят они этого или нет. Наступило уже, – поправил он себя и посмотрел на недоверчивое лицо эрла. – А ты, сэр рыцарь, ведь хочешь изменений?

– Все хотят изменений, – быстро и решительно ответил тот.

Чародей мягко покачал головой.

– Люди страшатся перемен. Бурных изменений хотят натуры романтичные или не удовлетворенные своим положением. Или властители, – добавил он. – Вот, например, верный оруженосец твоего отца не хочет никаких изменений. Его устраивает, как теперь все идет… И он хочет лишь побыстрее вернуться домой к молодой жене.

Старый воин при этих словах вздрогнул и с тревогой посмотрел сначала на чародея, затем на молодого хозяина.

– Я только… – начал он хрипло.

Юноша поднял руку, останавливая его.

– Здесь нечего объяснять, сэр Трентон. Я у тебя ничего не спрашиваю. – Он медленно прошел к высокому окну, выходящему на запад, и встал у проема, всматриваясь в голубую даль.

– Хотим мы этого или нет, это уже ничего не изменит. Мир прежним не будет. Каждому надлежит сыграть свою роль. Мне, эрл, – мою, а тебе – свою, – сказал он, прищурившись куда-то в сторону убегающей реки.

– Да. Теперь я вижу, что ты умеешь показывать кое-какие фокусы, Суток. Но с чего ты взял, что мир соединился? Я ничего не вижу и не чувствую. Что изменилось? Во имя Единого и Непостижимого!

– Подойди, высокородный рыцарь. Посмотри. Что ты видишь в своих владениях? – позвал его в ответ чародей от окна.

Эрл решительно направился к окну и замер возле чародея, нетерпеливо и настороженно изучая пейзаж за окном.

– Смотри немного левее, сэр рыцарь. В сторону Запретных курганов. Видишь ты их? – Он вытянул руку из плаща и показал верное направление.

Рыцарь нахмурился и прищурил глаза. Потом его брови поднялись, и он требовательно выкинул руку назад. Паж поспешил к серебряному ларцу на каминной полке, осторожно извлек увеличительную трубу и вложил ее в руку господина. Эльгер раздвинул замысловато декорированную трубу и направил в окно. Он долго молча смотрел, покусывая светло-рыжий ус, потом опустил трубу и признался:

– Я не понимаю, что я вижу. Но это не Запретные курганы.

– Это город, эрл. Очень большой город, – ответил юноша.

– В наших владениях? Чей? – растерянно сказал рыцарь.