Новые люди. Том 2

Ардо проснулся рано. Все еще спали, кто – разметавшись по постели, раскинув во сне руки и ноги, как Казимир, кто – свернувшись калачиком, как рыцарь Цветов.

Кто-то тихо ходил в соседнем помещении, и эти осторожные движения прогнали сон бастарда.

Он встал, прислушиваясь к звукам, зачерпнул кружкой воды. Вода была свежая и не успела нагреться. Под навесом старуха возилась с утварью. Он вышел за порог, толкнув щелястую дверь.

На востоке, над самым горизонтом прорезалась тонкая голубая линия. Снизу чернела земля, а сверху висела непроницаемая чугунная туча. Поднимающееся солнце золотой каймой озарило ее нижний край.

– Красиво, – сказал бастард.

Старуха перестала греметь в своем углу и замерла. Она бесшумно проскользнула за его спиной на двор и подняла свое морщинистое лицо.

– Скажи мне, господин, на что ты смотришь? Что ты увидел красивого? – произнесла она.

– Туча, которая пытается остановить солнце, – ответил он. – Она получила золотую ленту.

Старуха постояла минуту и молча вернулась в свою коморку. Бастарду стало неловко. Он почувствовал фальшь в своих словах, хотя ее и не было.

– Как ты живешь свою жизнь, старая женщина? – повернулся он к ней. – Наверное, не всегда в твоей жизни были одни лишь заботы?

Старуха остановила движение своих рук.

– Никто никогда не спрашивал меня об этом. Мне кажется, всю мою жизнь мои руки не знали отдыха. С тех пор, как я была маленькой девочкой и умер мой отец. Тогда я попала в дом дяди.

– У тебя есть семья?

– Боги дали мне много детей. Их отец умер уже давно. И уже давно, чтобы прокормить их, я встаю за час до рассвета. Каждый день. Когда я иду к скотине, все соседи еще спят. Вокруг так пусто и тихо, что слышно, как в холмах плачут духи.

Ардо задумался.

– У тебя тяжелая жизнь. Твое тело не знает отдыха, но зато твоя душа чиста и совесть твоя спокойна.

– Нет, господин. Это не так. Когда заболела и умерла моя дочь, я радовалась в своем сердце. Я обмывала ее тело, плакала над ней и радовалась, что ее не ждет та же женская доля: быть служанкой при своем муже и детях. Мой муж любил выпить перегонного вина и, выпив, поколачивал меня. Когда он заболел, я радовалась, что у него недостает на это больше сил. Я сумела одна вырастить моих старших мальчиков. Они выросли крепкими и смелыми юношами. Они не стерпели, когда разбойники грабили наш дом, и схватились за вилы. Бандиты убили их в этом самом дворе на моих глазах. Я думала, они будут мне надежной опорой и помогут поставить на ноги младших детей, а теперь я опять рву жилы одна. Нет, господин. Душа моя скукожилась и почернела, как мое тело.

Ардо молчал. Старуха опять начала копошиться в своем углу. На дворе послышались сдержанные голоса, и Матиуш поспешил выйти за дверь, в свежесть разгорающегося утра.

Напротив хижины, на длинном неошкуренном бревне сидели староста и Минора. У девушки на поясе висел короткий меч.

Ардо пересек улицу и подошел к ним. Староста встал с бревна, приветствуя его, склонил лысую голову. Девушка осталась на своем месте, только зыркнула черными глазами.

– Пора собирать урожай, – сказал старик. – Начнем в этот раз на два дня раньше.

– Я в этом ничего не понимаю, – ответил Ардо.

– Бандиты придут в день перерождения бога Девуса. Они будут ожидать, что мы все свезем и уложим на деревенском току за священным деревом. Им только останется приехать с фургонами и забрать.

– Так и происходило?

– Этим не ограничивалось. Они все равно проходили по деревне, грабили, уводили скот.

– Поэтому в деревне нет женщин?

– Женщин они прячут, и от вас тоже, – с вызовом сказала Минора.

– Тебя же никто не обижает, – сказал Матиуш, рассматривая загорелое лицо с высокими скулами и миндалевидные черные глаза.

– Пусть бы только попробовали, – сказала девушка. – Спроси у рыцаря Цветов, где это он порезал щеку.

– Вот как?

– И у племянника Казимира, откуда у него на голове кровавая шишка.

– Потрясающе. – Бастард поднял кверху лицо и рассмеялся. – Выходит, я один не выказал тебе своего доброго расположения. – Он сделал шаг к девушке, и она растерянно посмотрела на него, затем на отца.

– Мой господин… – сказал староста.

– Пошли, старик. – Матиуш успокаивающе положил руку старосте на плечо. – Обсудим, что нам делать с твоим домом, он стоит за мостом, который нужно разобрать. А ты, Минора, будь осторожна с этой железякой на твоем бедре. Она тяжела для тебя и сильно нарушает твой центр тяжести. Знаешь, что это такое, селянка?

– Ой, упаду! Тело белое поцарапаю! – всплеснула у них за спиной руками девушка.

Они прошли через речку по последнему бревну, которое пока оставили на время. Остальные бревна разобрали и раскатали накануне. Пошли вниз по дорожке, ведущей к броду. Ардо осматривал ограду на берегу со стороны деревни.

– Я много баловал свою дочь, – осторожно сказал старик. – Ее мать давно умерла. Она выросла своевольной девчонкой. И я, конечно, сам виноват. Ей бы стоило уродиться парнем. Он бы здесь всем верховодил. Или покинул деревню с таким характером и стал перекати-поле…

– Что ты хочешь сказать, старик?