Новые мальчики

– Не часто же, – оправдываясь, произнесла Галя и откинула со лба темную пружинку волос. И под насмешливым Наташиным взглядом неуверенно добавила: – Но на кухне и правда клево – всегда хлебом можно разжиться, и компот остается. Я тебя научу! Тут главное, чтоб на раздачу не попасть! А то стоишь как дурак в колпаке и с поварешкой в руках! А все проходят мимо и ржут над тобой! – Галя задумалась на мгновение. – И все равно клёво!

Наташа смерила ее презрительным взглядом: чего ни коснись, все ей клёво! Вот уж оптимистка! Но такая неунывающая свита вполне ей подходит. Не будет стонать и жаловаться!

Девушки подошли к отрядному домику с тыльной стороны. Деревянный дом окружали заросли малины и крапивы выше человеческого роста. Решив, что колючие кусты здесь посажены для того, чтобы мальчишки и девчонки не выпрыгивали по ночам из окон, Наташа с сомнением ухмыльнулась. Подростки, как их не удерживай, налимами ускользнут из дырявой сети.

Они обошли вокруг, и Галя гостеприимно распахнула ближайшую к ним дверь.

– О, свободно! Заходим? – и, получив безмолвное одобрение новой подруги, швырнула свою сумку в проем, словно метатель гирь в старом цирке. Наташин же чемодан внесла бережно, как хрустальную вазу.

Перешагнув порог, Наташа с брезгливостью оглядела квадратную комнату и пять пустующих кроватей. Еще одна была уже занята какой-то рыжеволосой девчонкой. Первый взгляд на огонь ее волос больно царапнул сердце – точь-в-точь Ленкина шевелюра, буйная и непокорная. Но две толстые косы, спускающиеся на грудь, аккуратные бежевые брючки и светло—зеленая кофточка, застегнутая на все пуговицы, выдавали в ней послушную мамину дочку. Ленка такой не была, иначе вряд ли поступила бы так, как поступила!

– Привет, – бросила ей Галя с видом человека бывалого, вернувшегося домой после длительной отлучки.

– Я буду спать тут, – Наташа указала на койку у самого окна.

– Можно я рядом? – Галя просительно заглянула ей в глаза.

Наташа милостиво махнула рукой и снова перевела взгляд соседку.

Рыженькая потупилась и продолжила застилать постельное белье. Наблюдая за ней, Наташа завалилась на свою кровать. А одеяло в руках у рыжей никак не хотело расправляться. Оно норовило свернуться в трубку, скрутиться в комок или уползти зловредной змеюкой. Смотреть на это было невыносимо – будто Ленка рядом, мучается, а она – Наташа – равнодушно наблюдает за ней.

– Какая— то ты безрукая! – наконец проворчала Наташа и вскочила с кровати.

Рыженькая испуганно сжалась.

– Так и быть, помогу, – взявшись за углы пододеяльника, Наташа скомандовала: – Хватайся там!

Они потрясли одеяло и, ровно заправленное, положили на кровать.

– Впервые в лагере? – спросила Наташа, с ног до головы разглядывая хрупкую фигурку.

– Да, – тихо ответила рыженькая.

Наташа оглянулась на Галю, которая уже справилась со своей постелью, и крикнула:

– Галка! Мою заправь!

– Но…

– А у меня маникюр! – оборвала Наташа и снова повернулась к соседке:

– Значит, впервые и одним колхозом жить будешь?

– Да, – кивнула рыженькая. – Бабушка в том году умерла, а я всегда у нее лето проводила.

– Как зовут?

– Елизавета Андреевна, – чуть слышно прошептала девчонка.

– Чего—о?! Тебя как зовут, спрашиваю!

– Анюта, то есть Аня, – поправилась та, и ее миловидное веснушчатое личико порозовело от смущения.

– Держись меня, Анюта, – посоветовала Наташа. – Тогда не пропадешь!

Не удостоив Галю благодарностью за работу, Наташа снова плюхнулась поверх синего с коричневой полосой шерстяного одеяла, которое заменяло покрывало. Она сцепила руки на затылке и рассматривала все, куда дотягивался ленивый взгляд: потолок, простые светлые занавески на окошке, узкий деревянный подоконник – простой интерьер загородного домишки.

– Галка, смотри, на что похоже? – Наташа указала на облупившийся кусок краски на потолке.

Перед началом сезона потолок был тщательно покрашен, но контуры прежних повреждений проступали сквозь свежую штукатурку.

– На сердце, – сказала Галя, перестав на секунду копошиться в своей сумке.

– А по-моему, на задницу. На большую жизненную задницу, – философски изрекла Наташа и ткнула кулаком под подушку, где черным комком затаилась сумка с медведем.

Рыжая Анюта хихикнула.

– Ну, а ты как думаешь? На что похоже? – покосилась в ее сторону Наташа.

– На орех, – Анюта разглядывала потолок и наматывала на палец огненную прядь у виска. – «Коко—де—мер» называется. У нас дома есть такой. Растет только на Сейшельских островах.

– Ого! Ты бывала на островах? – Наташа даже приподнялась от удивления, а Галя отложила в сторону косметичку, чтобы посмотреть на человека, гостившего в экзотической стране.

– Нет, конечно, – опять покраснела Анюта. – Читала только. А такой орех нам брат двоюродный привез. Он моряк.

Вдруг дверь распахнулась и вошла девчонка. На ней были узкие джинсы, сплошь усеянные металлическими заклепками, черная рубашка навыпуск и такая же мрачная куртка. Короткие русые волосы по—мальчишечьи растрепаны, взъерошенная челка топорщилась. Светлые глаза в густой черной подводке выделялись на неестественно бледном лице.