Новые Миры Айзека Азимова. Том 1

— Я ничего этой коробочке не сделаю, — пояснил он. — Просто посмотрю. Кстати, из чего она сделана?

Он постучал по ней костяшками пальцев. Никто из пассажиров не заинтересовался. Они словно не замечали ни мистера Эллиса, ни коробочки, как будто кто-то отключил их внимание. Даже его жена, разговаривая с Лаурой, повернулась к нему спиной.

Повертев коробочку, мистер Эллис обнаружил отверстие. Он знал,что в ней должно быть отверстие. Оно оказалось достаточно большим, чтобы в него пролез палец. Хотя, разумеется, с какой стати ему захочется засовывать палец в странную коробочку?

Тем не менее он осторожно засунул палец в отверстие и наткнулся на кнопку, которую ему очень захотелось нажать. Он так и поступил.

Коробочка дрогнула, неожиданно выскользнула из его рук и прошла сквозь подлокотник. Он успел заметить, как она провалилась сквозь пол, но мгновение спустя он увидел лишь целехонький коврик и… ничего. Он медленно развел руки и уставился на свои ладони, затем, опустившись на колени, пощупал коврик на полу.

— Вы что-то потеряли, сэр? — вежливо спросила вернувшаяся с бутылочкой стюардесса.

— Джордж! — воскликнула жена, глянув на мужа. Мистер Эллис проворно выпрямился. На его покрасневшем от смущения лице застыло изумление.

— Коробочка… выскользнула из рук и упала…

— Какая коробочка, сэр? — спросила стюардесса.

— Вы не могли бы передать мне бутылочку, мисс? — попросила Лаура. — Он перестал плакать.

— Конечно. Вот она.

Уолтер нетерпеливо зачмокал, ощутив во рту соску. В молоке забулькали пузырьки.

— Кажется, успокоился, — просияла Лаура. — Спасибо, стюардесса. И вам, миссис Эллис. Знаете, мне даже на некоторое время показалось, будто у меня в руках не Уолтер, а кто-то другой.

— Не волнуйтесь за малыша, — успокоила ее миссис Эллис. — Наверное, его немного укачало. Сядь, наконец, Джордж.

— Если вам что-нибудь понадобится, вызовите меня, — сказала стюардесса.

— Спасибо, — поблагодарила Лаура.

— Коробочка… — начал было мистер Эллис. И смолк. Какая коробочка? Не помнил он ни про какую коробочку.

Но кое-кто на борту самолета следил за черным кубом, падающим вниз по идеальной параболе, не искаженной ветром или сопротивлением воздуха, и проникающим сквозь молекулы газов.

Далеко внизу пятнышко атолла казалось «яблочком» огромной мишени. Когда-то, во время войны, на нем соорудили взлетную полосу и построили бараки. Теперь бараки развалились, а взлетная полоса превратилась в заросшие обломки бетона. Атолл опустел.

Куб пронзил перистую листву пальмы, не шелохнув ни листика, просочился сквозь ствол, проник в коралл и погрузился в кору планеты, не выдав себя даже легким облачком пыли.

На глубине двадцати футов куб застыл, слившись с атомами коралла, но все же оставаясь самим собой.

Вот и все. Миновала ночь, миновал день. Шел дождь, дул ветер, белопенные волны Тихого океана разбивались о белый коралл. Ничего не происходило.

Ничего и не произойдет… еще десять лет.

8

— Мы уже сообщили всем новость о твоем успехе, — сказал Ган. — Думаю, сейчас тебе надо отдохнуть.

— Отдохнуть? Сейчас? Когда меня окружают соплеменники с нормальным сознанием? — удивился Рои. — Нет, спасибо. Я только теперь понял, насколько велика роскошь общения.

— Неужели тебя так раздражал разум, не способный к ментальному контакту?

— Да, — коротко ответил Рои. Ган тактично отказался от попытки уловить ускользающую мысль собеседника и вместо этого спросил:

— А поверхность?

— Нечто ужасное, — сказал Рои. — То, что древние называли «солнцем», похоже на невыносимо яркое пятно, висящее над головой. Это, несомненно, источник света, яркость которого периодически меняется. «День» и «ночь», другими словами. Но существуют и непредсказуемые колебания яркости.

— Вероятно, из-за «облаков», — предположил Ган.

— Почему «облаков»?

— Слышал, наверное, традиционную фразу: «Облака скрыли солнце»?

— Ты так считаешь? Да, может быть.

— Продолжай.

— Так, что еще? «Океан» и «остров» я уже объяснил. «Дождь» означает падающую каплями с небес воду. «Ветер» есть мощное перемещение воздуха. «Гром» — или спонтанный статический разряд в воздухе, или сильный спонтанный шум. «Град» — это падающий лед.

— Странное явление, — заметил Ган. — Откуда может падать лед? Как? Почему?

— Понятия не имею. Там все непрерывно меняется. Дождь начинается и кончается. На поверхности есть регионы, где всегда холодно, в других постоянно жарко, а в третьих попеременно то холодно, то жарко.

— Поразительно. Как ты считаешь, какова здесь доля неправильно понятой информации?

— Нулевая. Я в этом уверен и все понял совершенно точно. У меня было достаточно времени, чтобы разобраться в их странном мышлении. Даже слишком много.

— Это хорошо, — заметил Ган. — Я постоянно опасался нашей склонности романтизировать так называемый Золотой век, когда наши предки жили на поверхности. Я чувствовал, что среди нас может зародиться сильное стремление жить наверху, а не в пещерах.

— Нет, — решительно произнес Рои.